Мужественные разведчики передавали информацию вплоть до того раннего утра 13 декабря 1941 года, когда на конспиративной квартире в Брюсселе гестапо удалось арестовать их четверых товарищей, изъять шифры и радиостанцию для связи с Москвой.
Следует, вероятно, согласиться с суждением Аллена Даллеса, высказанным в его книге «Искусство разведки», что крупные русские агенты, завербованные в 30-е годы на Западе, в той или иной степени разделяли коммунистические убеждения или сочувствовали им.
Имея в виду Берджеса, Макклина, Филби, Даллес утверждает, что «все трое сочувствовали коммунистам, еще будучи студентами Кембриджа в 30-х годах». Выдающийся «атомный шпион» Клаус Фукс, сознательно перешедший на сторону Советского Союза, «был убежденным коммунистом». Более того, А. Даллес, исходя из своей многолетней службы в разведке, делает вывод: «одной из причин, обусловивших успех советских разведывательных операций, являлись прокоммунистические взгляды людей, завербованных советской разведкой». Пожалуй, он прав. Достаточно упомянуть в этой связи имя выдающегося разведчика, интернационалиста, организатора «самой сильной разведывательной группы времен второй мировой войны» А.Г. Дейча.
Арнольд Дейч (партийное имя в Коминтерне Стефан Григорьевич Ланг), сын австрийского коммерсанта, в шестнадцать лет примкнул к молодежному социалистическому движению. Блестяще закончил в 1928 году Венский университет, увлекался физикой, химией, философией. К слову сказать, он был и талантливым изобретателем – за годы работы в Англии запатентовано шесть его изобретений. Связав жизнь с подпольем, Стефан в качестве курьера Коминтерна посетил Румынию, Грецию, Палестину, Сирию… В 1932 году Арнольд работал в центральном аппарате Коминтерна в Москве, принял советское гражданство. В 1933 году его направили в парижскую резидентуру. Дейч устанавливает нелегальные связи в Западной Европе.
Спустя год – он в Лондоне, проходит курс психологии в Лондонском университете и успешно легализуется. Дейч проработал в Англии почти десять самых трудных для нашей страны лет. Из-за частой смены резидентов, вызванной известными событиями в СССР, он фактически руководил резидентурой.
С именем Дейча связано появление прославленной «лондонской пятерки». Именно ее А. Даллес считал «самой сильной разведывательной группой времен второй мировой войны».
В одном из отчетов в Центр Стефан писал о своих соратниках:
«Все они пришли к нам по окончании университетов в Оксфорде и Кембридже. Они разделяли коммунистические убеждения. Это произошло под влиянием широкого революционного движения, которое за последние годы захватило некоторые слои английской интеллигенции и, в особенности, две крепости английской интеллектуальной жизни – Кембридж и Оксфорд…
80% высших государственных постов заполняется в Англии выходцами из Кембриджского и Оксфордского университетов, поскольку обучение в этих высших школах связано с расходами, доступными только богатым людям. Отдельные бедные студенты со стипендиями – исключение. Диплом такого университета открывает двери в высшие сферы государственной и политической жизни страны».
Именно в Оксфорде и Кембридже Дейч попытался найти идейных соратников. И нашел. Это были пять студентов из аристократических семей, люди прогрессивных взглядов, сочувствовавшие революционным переменам в Европе. Двое из них были сыновьями сотрудников английской спецслужбы, отец третьего был министром. Двое из «пятерки», окончив университет, поступили в МИД Великобритании, один – в разведку.
«Я поминутно чувствовал, что мои идеалы и убеждения, мои симпатии и желания на стороне тех, кто борется за лучшее будущее человечества, – вспоминал позже Ким Филби. – Олицетворением этих идей был Советский Союз. И поэтому форму моей борьбы я нашел в работе в советской разведке. Таким образом, мое вступление в ряды советской разведки – не плод слепого случая. Советский нелегал Ланг накануне Великой Отечественной войны сумел увидеть возможные варианты моего будущего. Когда он стал говорить со мной о перспективах предстоящей работы и даже упомянул о возможности моего поступления на работу в британскую секретную службу, я думал, что он фантазирует. Возможно, вначале так оно и было. Однако его фантазия опиралась на жизненный опыт и воплотилась позднее в реальность».
С помощью Дейча и его «пятерки» лондонская резидентура в те годы сумела проникнуть в некоторые органы контрразведывательной службы Англии (МИ-5) и добывать обзорные документы и сводки о ее работе против советских граждан в Лондоне, о действиях английской разведки против СССР с территории третьих стран – Чехословакии, Эстонии, Турции. Регулярно добывалась информация о внутренней и внешней политике английского правительства, доклады имперского комитета обороны по военным и политическим проблемам, данные об агентуре английской разведки в СССР. Был получен доступ к шифропереписке министров иностранных дел Англии, Австрии, Германии и Италии…
С деятельностью лондонской резидентуры связано проникновение к секретным исследованиям и производству атомного оружия. Подробнее об этом будет рассказано в другом разделе.
В 1937-1940 годах эта резидентура, как и другие, пережила тяжелый удар – репрессии обрушились и на ее офицерский корпус. Остались два молодых, неопытных сотрудника, а потом – только один. Связь с агентурой была «заморожена». В одном из докладов Центра за 1939 год указывалось, что разведывательная работа лондонской резидентуры «базировалась на сомнительных источниках, на агентуре, приобретенной в те времена, когда ею руководили враги народа, и поэтому крайне опасной». Предлагалось прекратить работу с «пятеркой». А. Дейч (С. Ланг) был отозван в Москву. Лишь в 1940 году в Лондон были направлены четыре новых оперативных работника, и началось восстановление утраченных связей.
Сам Арнольд Дейч несколько лет был не у дел. Потом с разведгруппой, направлявшейся в Латинскую Америку, надолго застрял в Тегеране. Оттуда в июне 1942 года он послал письмо начальнику разведки Фитину:
«Разрешите мне вернуться в СССР и пойти на фронт для выполнения непосредственной для войны работы. Вы знаете, что я уже был мобилизован от Политуправления РККА, откуда Вы меня сняли. Я могу работать для Вас, но очень прошу – не в тылу…
Если я нужен, пошлите меня на подпольную работу, куда хотите, чтобы у меня было сознание, что я делаю что-нибудь непосредственно для войны, для победы…»
Группе Дейча разработали другой маршрут – северный… В полдень 7 ноября 1942 года транспорт «Донбасс», на котором шел и Арнольд, был атакован немецким крейсером «Адмирал Шеер»…
Выбираю Москву
У современного читателя, возможно, вызовут недоумение примеры, о которых он сейчас узнал, когда иностранцы по идейным мотивам становились на сторону советской разведки. Да, действительно, в 30-е годы Сталин и его окружение нанесли колоссальный моральный ущерб коммунистической идее и международному престижу Советского Союза. Но на том «историческом пространстве» значение этой идеи еще не было исчерпано ни объективно, ни субъективно.
Агрессивные империалистические, колониальные державы стремились силой перекроить карту мира. В этой обстановке, разумеется, было преждевременно говорить о «справедливых» международных отношениях. Дело шло к новой мировой войне.
Субъективно многие, безусловно, честные коммунисты, члены Коминтерна, интернационалисты считали «сталинскую диктатуру» временной, надеясь, что вскоре ее удастся преодолеть. Эти люди продолжали, подчас фанатично, верить в торжество «коммунистической идеи в исторической перспективе». Умирая в сталинских застенках, они своей кровью на стенах камер писали о верности коммунизму, как это сделал, например Трилиссер.