Нашей разведке удалось добыть секретные «Предложения правительственного комитета США по вопросу об отношении к Германии», составленные в ноябре 1944 года для президента Рузвельта и излагавшие перспективу развития страны.
В своей знаменитой «фултонской речи» Черчилль фактически сформулировал кредо послевоенного развития западных стран, мировоззрение правящих кругов, политическую философию Запада. Рациональное начало размышлений Черчилля включало следующие идеи.
Странам западной демократии угрожают две главные опасности – войны и тирании, борьбу с ними должны возглавить США и Великобритания. Необходимо создать коллективную безопасность в рамках ООН под патронажем этих двух стран, монопольно обладающих эффективным «оружием устрашения». Пока эта монополия существует, у Запада «есть передышка».
Однако у Запада, «возможно, не так много времени»… «Никто не знает, что Советская Россия и ее коммунистическая международная организация намереваются сделать в ближайшем будущем или каковы границы… их экспансионистских тенденций». Не только в странах Восточной и Центральной Европы, но «в значительном большинстве стран, отстоящих далеко от русских границ и разбросанных по всему миру созданы коммунистические «пятые колонны», которые действуют в полном единстве и абсолютно повинуются указаниям, получаемым из коммунистического центра… Компартии или «пятые колонны», представляют собой угрозу и опасность для христианской цивилизации…» «…Железная завеса пересекает Европу…»27 и т. д.
Справедливости ради следует отметить, что Черчилль в своей речи четко сформулировал также ценности западной демократии и правового государства, которые призвал защищать «от экспансии тоталитарного коммунизма». Сюда он отнес «провозглашенные в англо-саксонских странах» «великие принципы свободы и прав человека, …которые через Великую Хартию, Билль о правах, Хабеас Корпус, судебное разбирательство и английское публичное право находят свое знаменитое выражение в Декларации независимости…» «Народ любой страны, – провозглашал Черчилль, – имеет право, закрепленное конституциями, посредством полностью свободных выборов, секретным голосованием избирать либо изменять состав правительства и форму правления в своей стране; что должны быть осуществлены свобода слов и свобода мысли; что суды, независимо от исполнительной власти, не подотчетные никакой партии, должны отправлять правосудие, основываясь на законах…»
Насквозь идеологическая речь премьер-министра Великобритании была воспринята в Москве как политический вызов. Глобальная конфронтация начала набирать обороты, складываться в систему экономического, политического и военного противостояния. В таких условиях неизмеримо возрастала роль разведок с одной и другой стороны.
В своей речи Черчилль «опустил», однако, один фундаментальный факт мирового развития в XX столетии: сохранялись колониальные отношения Запада с остальным миром, и именно они вызывали в послевоенный период подъем национально-освободительной борьбы. Естественно, компартии стремились придать «свою» идеологическую окраску этим мощным движениям и перехватить инициативу у терявших позиции европейских колониальных империй. Вопрос о распространении и живучести коммунизма оказался не столь простым.
Похоже, мудрый и сдержанный в своих политических высказываниях президент Соединенных Штатов Франклин Рузвельт понимал гораздо глубже Черчилля тенденции мирового развития. Он избегал высказываний о несовместимости российского развития с западными странами, несмотря на прекрасную осведомленность о «сталинских экспериментах» в великой стране. Но судьба отпустила ему слишком мало времени. Рузвельт скончался 12 апреля 1945 года. Американский президент, обогащенный опытом преодоления обвального кризиса, по-иному осмысливал превратности развития «техногенной цивилизации».
Действительно, было бы странным полагать, что европейские государства, вступившие в век машинного, фабрично-заводского развития, не пройдут через бурные кризисные волны приспособления старых социальных и государственных структур к новым условиям.
Вероятнее всего, истоки кризисных полос развития в нашем столетии в таких крупных государствах, принадлежащих к западной цивилизации, как Соединенные Штаты, Германия и Россия были одни и те же, но окрашенные в разные идеологические цвета. В России кризис проходил под флагом «коммунистической идеи», большевизма, с которыми и связывалась возможность выхода из тупика. В Германии место господствующей идеологии в годы национального кризиса занял фашизм, идея «корпоративного государства». В Соединенных Штатах Америки, с учетом особенностей исторического развития своей страны и «негативного опыта» России и Германии, правящий класс преодолел «великий кризис» под флагом либерализма, путем реформ, направленных на демонополизацию и социальные нужды. Именно такое решение проблемы было освещено интеллектом президента Рузвельта.
Он прекрасно видел слабости «абсолютного государственного монополизма» в коммунистической России: централизованное государственное регулирование в экономике; отсутствие частной собственности, класса предпринимателей и конкуренции; последствия гиперколлективизма и психология уравнительного распределения; начало гигантских структурных деформаций в индустриальном развитии в условиях планово-распределительного подхода и монополии на выбор вариантов национального развития.
Но в конце 40-х в 50-х годах степень вероятности того и другого способов развития цивилизации еще казалась проблематичной. Репутация западных держав была «подмочена» войнами в зависимых колониальных странах, например, Франции во Вьетнаме и Алжире. На авторитете коммунистической России в свою очередь сказывались жестокие репрессии и уничтожение достоинства личности, растворявшейся в извращенно понятой идее коллективизма.
Администрация Г. Трумэна, нового президента США, сразу же круто изменила внешнюю политику. Это не было неожиданностью для внешней разведки Советского Союза. Ею был добыт суперсекретный документ «Основа для формулирования внешней политики США», одобренный комитетом начальников штабов 19 сентября 1945 года и представленный на рассмотрение новому президенту. Военные рекомендовали «вести все приготовления для того, чтобы при необходимости нанести первый удар». Позднее, в 1949 году, в Штатах был разработан план «Дропшот». По нему намечалось сбросить на Советский Союз 300 атомных бомб и 250 тысяч тонн «обычных» бомб.
Советская внешняя разведка в напряженнейший период «холодной войны» стремилась ослабить «главного противника», то есть Соединенные Штаты и Англию. Так, в середине 50-х годов, в разгар антиколониальной борьбы в Северной Африке против французов, определенные круги в США пытались использовать национальный подъем в своих интересах. Американцы тайно договорились с представителями алжирской национальной буржуазии, которая в то время возглавляла освободительную войну, о поставках оружия и боеприпасов повстанцам. Взамен монополии США получали крупные концессии на разработку нефти в Сахаре.
Противоречия в интересах Франции и Соединенных Штатов стали известны резидентуре советской внешней разведки в Париже, и она их умело использовала. Французская общественность получила информацию о характере деятельности американцев в Алжире. Подхватившие тему французские газеты в резкой форме потребовали от своего правительства дать разъяснения. Забурлили страсти в парламенте. Выступление американского посла с опровержениями не дало результатов. Правительство Соединенных Штатов вынуждено было отозвать своего посла Диллона из Парижа.
В те же годы были преданы огласке добытые разведкой подлинные документы Багдадского пакта о планах нанесения атомных ударов по СССР и его союзникам и о создании «атомных заслонов» в Турции, Иране, Пакистане и Афганистане в случае вступления на территорию этих стран частей Советской Армии. Эта операция вызвала серьезное обострение взаимоотношений названных государств с США и Англией. Именно такого типа «игры» определяли курс внешней политики Соединенных Штатов и Советского Союза в 50-70-е годы.
27
«Мускулы мира». Речь Уинстона Черчилля в Вестминстерском колледже, Фултон (США) 5 марта 1946 г. «Независимая газета», 28 мая 1992.