Цена этого вердикта ясна еще из одного факта. Среди восьми подсудимых был некий Оскар Нееб, против которого вообще ничего не было, так как и выступал он весьма скромно, и на Десплейнс-стрит во время митинга его никто не видел, тем не менее присяжные, не желая делать исключений, и его тоже назвали виновным наряду с остальными. Потом подсудимым предоставили последнее слово.
Один за другим они поднимались со своих мест и произносили такие потрясающие речи, каких даже я не ждал от них. Естественно, Парсонс великолепно использовал представившуюся возможность и по всем показателям превзошел себя. Сначала он привлек внимание слушателей к тому, что судебный процесс является лишь одним из инцидентов в долгом конфликте капитала и труда. «Хорошо известно, — заявил он, — что у миллионеров из Ассоциации граждан Чикаго деньги текли рекой, чтобы взгляд представителей власти не застревал ни на одном слабом пункте обвинения. Эти же миллионеры имели к своим услугам и капиталистическую прессу — "продажную и бесчестную организацию наемных лжецов..." Судебный процесс был инициирован капиталистической толпой, проведен толпой, под смех и вой толпы, и в результате толпа же вынесла вердикт...
Теперь вам приказывают вынести вердикт, осуждающий нас как анархистов, — продолжал он. — Так почему бы сначала не посмотреть капиталистические газеты, ведь мы делали лишь ответные шаги? Когда матросы в доках забастовали, требуя повышения заработной платы, что написала "The Chicago Times"? "Их надо забросать ручными гранатами, преподать им наглядный урок, чтобы другие рабочие сто раз подумали, прежде чем бросать работу..." А что писала "The New York Herald"? "Жестокие забастовщики понимают лишь язык насилия, и они должны получить сполна, чтобы помнили даже их внуки". А что писала "The Indianapolis Journal"? "Пусть забастовщики поголодают несколько дней, и посмотрим, как им это понравится". И "Chicago Tribune" была не лучше. "Дайте им стрихнин".
Разве редакторы и журналисты этих газет не должны предстать перед судом за призыв к убийству? Ведь убийства совершались одно за другим в результате их поощрений. Я процитировал вам фразу из "Chicago Tribune". Через три дня после выхода газеты семь безоружных забастовщиков были застрелены полицейскими — хладнокровно убиты. Были арестованы редактор газеты или журналист, писавший статью, по обвинению в убийстве? Очевидно, в Америке одно правосудие для богатых и другое — для бедных. Нас, анархистов, надо судить как убийц, любое непродуманное, горькое слово оборачивается против нас, а ведь если посмотреть непредвзято, мы имели право на ненависть. Думаете, так легко видеть голодающих рабочих, выброшенных на улицу? Видеть их жен и детей, которые с каждым днем все больше худеют и слабеют? В Чикаго этой зимой тридцать тысяч рабочих были не у дел, а если принять во внимание, что у каждого в среднем по трое детей, то почти треть населения Чикаго в течение нескольких месяцев умирала от голода. Когда мы видим детей, проходящих в ворота заводов, а ведь у них еще слабые косточки, когда мы видим, как их отрывают от домашнего очага, как бросают в фабричные тюрьмы, как их маленькие тела обращаются в золото, пополняющее запасы миллионера или украшающее распутную аристократку, наступает наша пора сказать свое слово.
Судья Гэри заявил, что сопротивление правосудию является преступлением, а если это сопротивление приводит к смерти людей, то оно является убийством. Что ж, судья Гэри ошибается. Наша Декларация независимости выше того, что думает судья Гэри, а она утверждает, что сопротивление тирании беззаконной власти справедливо, а что может быть более беззаконным, чем дубинки и револьверы полицейских, направленные против безоружных людей, которые принимают всерьез американское право на свободу слова и собраний? Судья Гэри умрет и будет забыт, а Декларация независимости навсегда останется памятником человеческой мудрости...
Государственный обвинитель попытался пробудить неприязнь ко мне лично, назвав меня "платным агитатором". Да, мне платили и будут платить. Я получаю жалование, установленное мною самим, в восемь долларов в неделю, за редактирование газеты "The Alarm" и за все другие работы. Восемь долларов в неделю — на это живем мы с моей женой — "платный агитатор". Пусть все судят, много это или мало.