Королев назначался «главным конструктором изделия № 1» в НИИ-88, в этот институт переходил и ведущий специалист по управлению Черток — заместителем главного инженера.
Вскоре в Германию прибыл и сам Министр вооружения генерал-полковник Устинов. Он предложил всем подумать о новых назначениях, для чего предоставил целые сутки. Хотя вскоре выяснилось, что все давно в Москве уже решено, а Устинов просто устроил спектакль — лицемерие в те поры было не только обязательной, но скорее главной чертой начальственного стиля. Тогда же Министр объявил о сворачивании работ в Германии к концу года и переезд в СССР.
Советские ракетчики переняли от немецких специалистов достаточно много, чтобы начинать самостоятельную работу. Положение немцев при этом выглядело несколько двусмысленным. С одной стороны русские их хорошо обеспечивал — продовольственный паек их, например, на две недели включал: 60 яиц, 2 кг масла, 5 кг мяса, неограниченно хлеб, мука, курево. Для голодной Германии это казалось неслыханным богатством, потому немцы очень старались все показать и объяснить русским, чтобы с ними захотели сотрудничать и в дальнейшем.
С другой стороны они понимали, что русские, переняв все необходимое, перестанут нуждаться в немецких специалистах. А когда выяснилось, что в майском Постановлении предусмотрено и строительство Государственного центрального полигона в России, немцы совсем приуныли.
Однако, в жизни получилось все намного неожиданнее. Сначала в «Нордхаузен» прибыл генерал-полковник Серов — уполномоченный Берия в Германии. Он велел составить списки нужных в дальнейшем немцев, которые будут вывезены в СССР. Естественно, без их согласия. И без предупреждения.
Серов велел организовать прощальный банкет и напоить немцев до самозабвения. Советским же сотрудникам напиваться запрещалось. Получилось весьма странное зрелище — немцы налегали на шнапс, а русские — на обильную закуску…
А в четыре утра плохо еще соображающих немцев начали грузить в поданые автомашины — Серов считался большим спецом в таких делах, он переселял целые народы в СССР…
На восток потянулись составы с ракетным оборудованием, с танками, с двумя десятками собранных и испытанных вкупе с двигателями ракет, приборами и автомобилями.
А также с семьями советских и немецких специалистов. Двухлетняя работа в Германии привела к созданию советского коллектива единомышленников, готового к самостоятельному движению вперед. Что не получилось бы в разоренной своей стране.
Так же, как и работа ядерщиков над «слойкой» не привела к искомому оружию, но родила сработавшийся коллектив ученых, готовых к созданию термоядерного заряда…
ГЛАВА XV
Сортирные сражения
В подмосковных Подлипках во время войны находился завод № 88 по ремонту пушек, он и стал производственной основой нового ракетного центра — НИИ-88. Уровень технологий на этом заводе недалеко ушел от времен бывших тульских кузнецов Демидовых. И перестраиваться заводской коллектив упрямо не хотел — культурой производства, рабочих мест приходилось заниматься даже Министру Устинову.
Вот как об этом вспоминает Борис Черток: «Устинов беспощадно расправлялся с начальниками цехов и производств за грязь и бескультурье. При посещении заводов он начинал с туалетов. Обычно в цехах задолго до подхода к туалету разносился характерный «аромат». В самих туалетах надо было ходить по лужам. Устинов приходил в ярость и гремел: «Какой сортир, такой и начальник цеха». С тех пор прошло очень много лет. Проблема чистоты общественных туалетов на наших заводах и в институтах так же, впрочем, как и в стране в целом, не решена. Это оказалось куда труднее, чем создать самое грозное ракетно-ядерное оружие и завоевать мировой авторитет в космонавтике».
Еще хуже дело обстояло с бытом. Считалось везением, если человек имел жилплощадь в коммуналке с ее грязным коридором, дровяной плитой и единственным краном холодной воды на кухне. Многим приходилось жить в бараках или летних дачных домиках у друзей. После Германии с ее роскошными особняками, ваннами и бассейнами приходилось снова привыкать к пещерным условиям.
Главному конструктору Королеву только через год дали отдельную квартиру. Несмотря на высокое звание, в административной иерархии ракетного центра он занимал невысокое положение — начальника отдела в СКБ. Над ним был начальник СКБ, которое само входило в НИИ-88, во главе с директором и главным инженером. Причем никто из стоящих над ним руководителей в ракетах не разбирался.