— Здесь, — решили они, — вырастет город микроэлектроники.
Предусматривалось строительство целого комплекса НИИ, начиная от исследования материалов для микроэлектроники и собственного машиностроения, кончая производством интегральных схем, а также изделий из них. Каждому НИИ придавался завод, на котором изготовлялись опытные образцы. Серийные партии предполагалось выпускать на тридцати двух заводах.
Центру также придавалось пять филиалов в Минске, Киеве, Риге и других местах, он становился уникальным созданием — у американского IBM, например, нет своего машиностроения. Он заказывает оборудование на стороне. У IBM нет своего института, готовящего кадры, в Зеленограде же был запроектирован МИЭТ — Московский институт электронной техники, где должны обучаться студенты и аспиранты по всем необходимым Центру специальностям.
А разработка новых идей, новых направлений поручалась Институту физических проблем.
Падшие небоскребы
Старос стал первым руководителем строящего Центра. К тому времени он возглавлял ЛКБ — Ленинградское конструкторское бюро МЭП, которое выросло из его небольшой лаборатории в двухтысячный коллектив, где работало более 70 кандидатов наук. В ЛКБ, ставшем юридически самостоятельным учреждением (п/я 155), Берг был главным инженером, а возглавлять его продолжал доктор технических наук Филипп Старос, разрывавшийся теперь между Зеленоградом и Ленинградом. Часто приходилось ночевать в поезде «Красная стрела».
Он организовал из своих сотрудников бригаду, которая готовила техпроект Центра. У Берга родилась идея — поставить там два небоскреба в 50 этажей, для них он разработал систему лифтов, которая позволяла из любого уголка здания добраться до кабинета директора за 5 минут. Это понравилось министру Шокину, и он доложил Хрущеву. Но тот вдруг закапризничал — на кой, мол, в крюковских лесах небоскребы?
В конце концов их положили на бок, слега изогнув в некое подобие клюшки, и ни о каких пяти минутах, уже не было и речи. Падшие небоскребы теперь так и называют — «клюшки».
Берг и Старос решили строить коттеджи в Зеленограде, подготовили список специалистов, которых собирались перевести в растущий на глазах Центр…
Развитой социализм сформировал особую породу людей, не обремененных умом, знаниями и трудолюбием, но зато ценных чрезвычайной бдительностью и классовым чутьем.
Они неоднократно сигнализировали соответствующим органам, что от заезжих американцев веет духом отнюдь не советского гражданина, но разложившегося от тлетворного влияния Запада человека иной формации.
Скажите, вопрошали они, как настоящий, коммунист-руководитель принимает на работу? Он смотрит, прежде всего, анкету, а потом уж советуется с партийными и другими хорошими органами. Эти же буржуины устраивают поступающему настоящий экзамен, как будто сомневались, что человек с благонадежной анкетой и думой партийца сумеет возглавить любое дело, когда партия прикажет.
Дело доходило до того, что когда ленинградская партийная организация и лично товарищ Романов предлагали на руководящие должности в ЛКБ самых проверенных людей — а это, как известно, свои родственники и знакомые — то получали полный отлуп под дурацким предлогом полной некомпетентности кандидатур. Разве могут родственники Романова быть невежами? Тогда получается, что и сам Романов — тово…
Конечно, привело это к тому, что в ЛКБ процент евреев оказался значительно большем, чем положено. Да и как могло быть иначе, если один из руководителей бюро — еврей с библейским именем Иосиф. От этого Берга за версту несло сионизмом — не постеснялся ведь он подсчитать, что из 900 нобелевских лауреатов 500 были чистокровные евреи! Староса, правда, вызвали — куда надо — и велели процент сократить, угрожая в противном случае слить с какой-нибудь фирмой, например «Светланой», и дать им твердый план по производству «железок». В конце концов товарищ Романов, ухитрившийся пробраться в Политбюро, свою мечту насчет объединения в последствии воплотил. Партия всегда добивается свое цели, на то она — «ум, честь и совесть эпохи».
Тлетворное влияние
В то время, когда социализм был почти построен и тогдашнее поколение людей собиралось пожить при коммунизме, классовая борьба достигла апогея. А в почти также построенной Центре, накал ее стал такой, что ничего, кроме этой борьбы, и не было видно.
В Зеленограде невиданными темпами строилось жилье, ценным работникам отдельную квартиру давали сразу же — с началом трудовой деятельности, а то и до того. Город имел статус района Москвы, в нем было московское снабжение (за колбасой не нужно ездить в метрополию!) и московская прописка. Имелись вакансии многих руководящих должностей с приличными окладами и солидными премиями за новую технику и внедрение.