— Мы не специалисты, — пробурчал Мирьяс, — но даже мне понятно, что единая система компьютеров Пентагона должна быть свободна от такого рода накладок. Проверки и перепроверки…
— Конечно. Проверки и дублирование. И каждый раз вероятность того, что закончится благополучно, уменьшается. По законам теории вероятностей ядерная война должна была начаться в результате сбоя еще лет десять назад. Примерно после стотысячной тревоги. В том, что мы еще живы, виновата не система проверок, а нечто, спрятанное более глубоко. Ядерная война не может возникнуть в результате случайных сбоев. Закон: на каждую случайность приходится компенсирующая случайность.
— А психология? — спросил Пановски. — Допустим, есть закон природы. Но он не включает человеческого фактора. Например, безумного оператора. Происходит сбой, и оператор, вместо того, чтобы разобраться, впадает в панику и лично выдает команду к началу боевых действий.
Льюин покачал головой.
— Вы прекрасно знаете, Людвиг, что это невозможно. Для начала войны нужна команда свыше. Ваш безумный оператор не знает нужных кодов.
— Все это очень сомнительно, — вздохнул Пановски.
— Почти триста тысяч сбоев, — сказал Мирьяс. — Большая статистика, не спорю. А я приведу только два примера. Ведь для того, чтобы опровергнуть теорию, достаточно и одного факта, верно? Первый пример — взрыв в штате Юта, когда в подземном бункере полетел вразнос двигатель ракеты МХ, и ядерное устройство взорвалось. Сколько там погибло наших парней? Около ста — взрыв произошел под землей. Но ваша компенсирующая случайность в данном случае не сработала. И второй пример — год назад над Сандвичевыми островами. Ракета взорвалась в полете. Бомба была катапультирована, но система блокировки разрушилась, и бомба взорвалась, упав в океан. Пятьдесят килотонн. И компенсирующая случайность опять не возникла.
— Точно, — согласился Прескотт. — А вы заметили — бомбы эти взрывались на своей территории, а не на территории возможного противника? Вот вам другая сторона компенсирующего фактора. Природа не может допустить гибели человечества из-за нелепой случайности — в этом сущность закона, который мы с Уолтом сформулировали. На каждую случайность приходится антислучайность.
— Бред, — сказал Мирьяс. — Природа слепа, глуха и неразумна. А у вас получается, будто существует нечто или некто, вроде демона Максвелла, следящий за каждой нашей ракетой!
— Разве для этого нужен демон? — удивился Льюин. — Вы же не удивляетесь, как может природа уследить за тем, чтобы в электрической цепи сила тока всегда была равна частному от деления напряжения на сопротивление. Вы думаете, что человечество — закрытая система и может устанавливать для себя законы по собственному желанию?
— Бог с ними, с вероятностями, — сказал Пановски. — А что будет, если наш президент, взвесив последствия, сам отдаст приказ начать ядерную атаку? Тогда-то уж ракеты долетят до цели? Или, по вашему закону компенсации, они либо не вылетят из шахт, либо взорвутся над нашей территорией?
— Вы спрашиваете, насколько универсален закон компенсации. Не знаю. Но ведь мы только начали анализировать.
— Универсальность закона природы, — усмехнулся Прескотт, — обычно проверяют экспериментом.
Летом 2001 года начали поступать первые сотни анкетных листов, первые обзоры. Сточерз много думал о законе компенсации, много говорил с Льюиным о нем. Справедливость закона подтверждалась с каждым новым сбоем на ракетных базах — каждый день и каждый час.
Политики и военные всегда боялись случайностей, которые могут привести к войне, если государство к ней не готово. Страх перед нелепой случайностью заставляет действовать — совершенствовать контроль, идти на взаимное сокращение особо опасных систем, ограничивать вывод оружия в космос. Но если есть закон природы, запрещающий случаю проявить себя? Следствием станет полная безответственность политиков. Что бы мы ни сотворили, природа компенсирует нашу глупость. И тогда благодушное человечество тем быстрее провалится в тартарары, чем прочнее уверует в свою безопасность.
Большую часть лета они обсуждали возможности генетического оружия. Запирающий ген, по общему мнению членов Комитета, вряд ли мог быть серьезно использован в системах оружия далекого будущего. Сточерз считал, что существование запирающего гена лишь доказывает, что человек не в состоянии прожить без драки любого масштаба. Отсюда — неизбежность войн в истории человечества, неизбежное вымирание народов, которые, скажем, по религиозным или социальным причинам отвергали войну как средство достижения цели. С точки зрения Сточерза любые социальные законы должны быть вторичны и обязаны отступать перед законами физики или генетики…
В Комитете они вообще предпочитали не затрагивать социальных следствий своих исследований. Может, это и выглядело странным, но, продискутировав несколько дней в самом начале работы, они по молчаливому соглашению перестали разговаривать о законах развития общества, ограничиваясь наукой и техникой.
Взгляды у них были различными. Льюин считал, что оружие следует придумывать лишь для того, чтобы знать, над чем именно не нужно работать. Пановски был гораздо более консервативен — он полагал, что все социальные формации себя изжили, в том числе капитализм, эксплуатирующий самые низменные инстинкты, и коммунизм, который вовсе противоречит человеческой натуре.
В представлении Прескотта будущее общество, единое на всей планете, окажется коктейлем из капитализма и социализма — того положительного, что будет вычерпано из обеих формаций ковшом истории. Он даже написал роман о таком обществе на некоей планете Кардмилле. Роман успеха не имел, потому что был насквозь конструктивен, логика и анализ задавили авантюрную часть. Как бы то ни было, Прескотт был оптимистом и считал, что человечество непременно расселится по Вселенной. Не исключено, впрочем, что перед этим оно начисто уничтожит свой дом — планету Земля.
Мирьяс в свои пятьдесят пять лет, казалось, вообще не задумывался над тем, каким окажется будущее. С детства его интересовали только химические опыты, и он был уверен в одном: любое оружие — варварство.
Футуролог Рейндерс, знакомый практически со всеми прогнозными разработками, считал, что пропасть между социальными институтами на планете будет все более углубляться, поскольку каждая система совершенствуется внутри себя до полного исчерпания возможностей, причем скорость процесса все более возрастает (пример — развал Советского Союза). Всегда будут существовать на планете две противоположные системы, и такое положение дел не позволит человечеству загнить, заставит его и в дальнейшем поддерживать высокий темп развития. Поскольку вооружение является необходимым элементом противостояния, то оружие будет развиваться, а потому работа Комитета чрезвычайно важна.
Они усвоили взгляды друг друга и больше не пытались спорить.
В середине октября погиб Скроч. Неделей раньше он вылетел в Пасадену для знакомства с местными генетиками. Отправился с женой — в Калифорнии стояла мягкая осень, бархатный сезон. Девятнадцатого октября он куда-то выехал, и больше Скроча никто не видел.
Следующая ночь была ужасной — в Неваде потеряла управление крылатая ракета, и ядерная бомба в десять килотонн взорвалась над военной базой Шеррард. Погибли полторы тысячи человек, вся местность от озера Уолкер до Скалистых гор оказалась зараженной. Все только об этом и говорили. Президент США Купер объявил национальный траур, а Льюин мрачно сказал: