Тернов с трудом оторвал глаза от арены, и вновь принялся выискивать среди публики интересующих его особ. Потом его внимание сосредоточилось на вновь появляющихся зрителях. Теперь он горел желанием увидеть в зале остальных флиртовцев и в первую очередь зловредную госпожу Май…
Наконец человек в униформе объявил первую пару борцов: негра Бамбулу, борца Коли Соколова, и Шимона Агебора, выставленного дядей Пудом. Публика взревела, зааплодировала. Но Тернов только вскользь бросал взгляд на арену, чтобы увидеть, как еврейский Самсон, почему-то покрывающийся в ходе борьбы темными пятнами, без особого труда расправляется с чудовищем из Сахары. Бамбула все чаще убегал от соперника, спасаясь на опилках за краем брезента, потом оступился, и Шимон, сделав полуоборот к негру, перебросил его через бедро и, упав на него, прижал лопатками к брезенту. Вторая пара вообще боролась под дикий шум, публика ревела, женщины вскакивали, визжали от восторга, мужчины не скрывали разочарования: любимец дам, красивый, как Антиной, итальянец Карло Милано, уложил внезапным броском через себя курносого, с торчащими черными усищами Казбек-гору. Этого зрелища Тернов пропустить не мог: Милано рванул правую руку Казбека, тот на мгновение повернулся спиной к красавчику-итальянцу, и тот поймал Казбека за задний пояс, перевернул вниз головой, и лопатки человека-горы вдавились в ковер.
А вот озабоченных лиц Коли Соколова и дяди Пуда он не видел. Антрепренеры держались друг от друга на изрядном расстоянии. Особенно злобно выглядел Коля Соколов. Время от времени к нему подбегал распорядитель соревнований и о чем-то с ним тихо переговаривался.
Из афиши у входа Тернов знал, что в чемпионате участвуют знаменитые чемпионы мира из России, Марокко, Галиции, Японии, Германии, Швейцарии. Срок борьбы каждой пары — не более двадцати минут. Призы по двести рублей. Кроме того, внизу афиши аршинными буквами было выведено, что сегодня впервые на арене выступит сибирский самородок, найденный дядей Пудом: Русский Великан. До следователя долетали разговоры и шепотки, из которых он понял, что Коля Соколов умудрился переманить от дяди Пуда любителя-атлета, готовившегося к участию в Олимпийских играх. Но это меньше всего интересовало Тернова. Состязания уже приближались к финалу, а госпожи Май все не было и не было…
Наконец прозвучал гонг, и человек в униформе объявил, что на ковер вызываются победитель прошлогоднего турнира, выставляемый Колей Соколовым, непобедимый чемпион Эркюль Руси и его соперник, выставляемый дядей Пудом, несравненный силач Русский Великан.
Грянул гром аплодисментов, кое-кто из зрителей даже повскакивал с мест, чтобы получше разглядеть новую спортивную звезду, но всеобщее воодушевление сменилось разочарованным вздохом…
На арене, широко расставляя ноги, поигрывая блестящими мышцами, появился атлет с несимпатичным, корявым лицом — прошлогодний чемпион. А напротив него встал невысокий человек, ладно сложенный, но отнюдь не великан. Лица восходящей звезды разглядеть не представлялось возможным: его скрывала черная маска, из-под которой торчали клочья рыжей бороды. Правда, по крепкой фигуре, по свежести веснушчатой кожи можно было догадаться, что человек этот молод. Но почему он прятал лицо? Неужели урод?
Распорядитель, оглянувшись на низкорослого Колю Соколова, застывшего с кривой усмешкой на лице в позе Наполеона, громко объявил:
— Самородок, впервые представленный вашему вниманию, лицо высокопоставленное, потому и скрывает свою внешность. Господин Соколов не возражает против маски на лице соперника.
По залу пробежал глухой ропот.
Борцы настороженно потоптались на своих местах, потом мягкими, упругими шагами двинулись навстречу — и, обменявшись сильным рукопожатием, разошлись, чтобы через секунду одновременным прыжком повернуться друг к другу. Русский Великан начал наступать так энергично, что переполнявшая зал публика стихла и в едином порыве нетерпеливого и тревожного ожидания подалась со своих мест вперед.
Но тут Тернов заметил, как Синеоков, прижавшись плечом к юному спутнику, что-то шепчет ему на ухо и показывает глазами на выход. В ту же секунду следователь, переведя взгляд на Сыромясова, обнаружил, что толстяк уже пробирается вместе со своей спутницей к проходу. Вот злодеи! Дождались самого острого момента — рассчитывали на то, что Тернов увлечется поединком и забудет о своем служебном долге!