Их не тронут. Конечно же, нет. Если Молли исчезнет, с ними все будет в порядке.
Исчезнет? Куда исчезнет? Зачем? Ведь, может быть, она еще не…
Угу. Как же. Особый Департамент не сомневается в том, что ты – ведьма. И они знают про кошку Ди. Значит, она должна исчезнуть вместе со мной.
Исчезнуть. Потому что она, Молли, как настоящая леди, должна быть уверена, что с ее мамой и папой, с братиком, с Фанни и Джессикой – что с ними все хорошо.
А значит, надо бежать.
Ой-ой-ой, как это так – бежать? Куда бежать? К кому бежать? Сейчас, зимой? Где она станет жить? Где добудет пропитание?
Вопросы бились в голове, словно мячи для лаун-тенниса.
Конечно, бежать некуда. Но… один выход у нее все же оставался. Не самый лучший, но все-таки.
И, если у нее нет никакой магии, она вернется. Потом. Когда-нибудь. Когда будет твердо уверена.
А если магия есть…
Что ж, пусть тогда она настигнет ее, Молли, где-нибудь в глухих лесах, там она никому не причинит вреда…
В глазах защипало.
Молли решительно достала из-под кровати свой скаутский рюкзак коричневой толстой кожи со множеством отделений и карманов.
Она знала, что делать. В конце концов, не зря же она дружила с Сэмом и поддерживала знакомство с Билли! И она не кисейная барышня, как Сэнди.
Теплые штаны. Рейтузы. Еще одни. Фуфайка. Свитер. Шарф. Маска. Запасные очки. «Вечная» зажигалка. Карманный нож, предмет дикой зависти братца Уильяма. Ремни. Шлем с теплым подшлемником. Мазь от мороза. Перчатки. Варежки. Компас. Книжечка топографических карт.
Молли лихорадочно собиралась. Надо бежать, надо бежать. Пусть потом сюда приходят. Девочка? Какая девочка? Нет никакой девочки. Ищите сколько угодно. Следите за домом. Проверяйте.
Носки, толстые и тонкие. Шерстяные гольфы. Теплые сапоги на застежках.
Свинья-копилка с дыркой в пузе, заткнутой круглой пробкой, – Молли жалко было разбивать смешную глиняную хрюшку. Монеты… несколько банкнот… все скопленное за последний год на большую модель дредноута «Орион» с настоящей паровой машинкой внутри.
Куртка.
Так, где они там все?
Ага, в спальне у мамы…
Молли тенью скользнула вниз по лестнице.
Гостиная. Кухня. Дверь на задний двор. Хорошо смазанные петли не скрипнули.
Порыв ветра в лицо.
Беги, Молли, беги!
– Мряу! – сердито сказала Ди, в последний момент проскочив следом за хозяйкой.
Молли только вздохнула. И бросилась наутек.
Продолжение следует…
Эльдар Сафин
Дикки Кейтс
Идея посещения Черного континента совместно с десятилетней дочерью изначально была не самой лучшей. Но моя жена Анна уехала в Китай бороться за права якобы обездоленных женщин. Ее родители принимали опиум и утверждали, что это – терапия, а не болезнь. Мои родители давно погибли при крушении дирижабля над Ла-Маншем.
В итоге из родственников на все Острова у меня оставался только брат, Джон Кейтс, доверить которому ребенка не смог бы и самый ужасный родитель. Джон возглавлял профсоюз портовых грузчиков в Глазго. Он много пил, гулял с продажными женщинами, брал деньги от руководства порта и платил взятки полиции.
К сорока годам он обзавелся гигантским животом, множеством врагов, скверным характером и уверенностью в том, что он – пуп земли. Меня Джон не выносил. Так же, как и я его.
Я мог оставить дочку в интернате, так она бы продолжала учебу, а у меня было бы больше свободы. Но все эти безумные современные теории о равенстве людей, независимо от их происхождения, цвета кожи и пола, меня чрезвычайно смущали. Учителя могли вложить в голову ребенку что угодно, и я никак не смог бы это проконтролировать.
В итоге Джоан поехала со мной.
В Бристоле меня нашел старший брат. Как всегда бесцеремонный и грубый, он дернул меня за плечо, подойдя сзади.
– Братец Дикки, займи-ка мне денег, – сказал он. – Мне нужно триста гиней. А через месяц я отдам тебе пятьсот.
Каким бы плохим человеком Джон ни был, но в том, что касается долгов – как карточных, так и любых других, – он был очень щепетилен. Но сумма велика, а Джон выглядел потасканным и каким-то запуганным, что ли? Из него, словно из надутого рыбьего пузыря, выпустили часть воздуха. Вечно лоснящийся и наглый, нынче он был подсдутым.
– Извини, братец Джонни, не сейчас, – ответил я.
– Тысяча гиней через месяц.
А вот это меня уже испугало. На тысячу вполне можно было безбедно существовать несколько лет, и такие деньги в близком доступе держали только богатейшие люди королевства.