Так, нужно срочно бежать к Грибу. Сидеть у говенной реки и ждать катер. И попытаться поговорить с олигархом, потому что это он автор идеи, больше некому. Аренда обочин зависит от него. Уговорить его пролоббировать у городских властей этот вопрос. Сослаться на то, что подземные бомжи тоже должны что-то получить от этого пирога. Как ни крути, а это территория их проживания, хоть и неофициальная. Им должны пойти навстречу – создать программу поддержки коренного населения канализации. Как было в Америке с индейцами. А чем подземные бомжи хуже индейцев? Тоже гордый свободолюбивый народ. Рыбачат и охотятся у своей быстрой реки, а новые транспортные потоки им все угодья испортят – крысы разбегутся, водяные мутанты уйдут в другие заводи или вымрут. Если по совести, они должны получить компенсацию за потерю угодий. А возглавит их движение за свои права он, Витек. Надо только с олигархом договориться.
Он заметался у газетного киоска. Что делать? Куда бежать? Азарт большого бизнеса распирал его во все стороны. Он купил газету. Пошел вправо. Вернулся. Пошел влево. Опять вернулся. Достал телефон. Звонить было некому. Спрятал. Он уже видел себя держателем арендных прав вдоль подземной магистрали. У него был бы свой офис. Да не один, а целых два – один под землей, а другой наверху. И не где-нибудь, а на Тверской. Точно, он арендует офис на Центральном телеграфе, чтобы из окон открывался вид на Кремль и Думу. А в Думе он станет депутатом от подземных бомжей города или даже всей страны. У него будет своя фракция, ему дадут место зампреда и ЗИЛ-членовоз. Он создаст молодежное движение, международную ассоциацию подземных бомжей и еще много чего.
Стоп! Сносит крышу напрочь и скоро совсем снесет. Надо что-то делать, а не предаваться дурацким мечтаниям.
Он заставил себя пойти по улице в одну сторону и больше не возвращаться к киоску. Просто идти и думать. Смотреть по сторонам. Опять думать. Ему нужно привлечь внимание олигарха, который будет проплывать по реке. Как это сделать? А как бы он мог привлечь внимание пассажиров лимузина на земле? Никак, если тот не остановится. Значит, нужно устроить так, чтобы катер остановился. Вот этот момент и следует обдумать во всех деталях. И основательно к нему подготовиться.
41
Витек трижды с промежутками в полчаса подходил к люку. На стук никто не отвечал. Он уже хотел идти за ломом, но решил подождать еще немного. Ему бы, конечно, не лом, а такую штуковину, как у водоканальщиков, он видел ее однажды – сваренный из арматурной стали захват длиной чуть больше метра с зубцами внизу и ручкой вверху. С его помощью люк можно легко и быстро поднять, не наклоняясь, и так же легко поставить на место. Но взять такой было негде. Водоканальщики делали их только для себя и просто так нигде не бросали.
Витек постучал еще раз. Снизу наконец послышалась поступь Гриба. Тот был в хорошем настроении и поднимался, напевая: «Офицеры, россияне, пусть свобода вам сияет».
«Уж не бывший ли он военный?» – подумал Витек. Сдвинув люк, Гриб с ходу сообщил:
– Нету твоего дружка!
– Не объявлялся?
Гриб изобразил на лице сочувствие:
– Нет.
– Тогда я к тебе.
Тот немного удивился:
– Давай, выкладывай.
– Может, пригласишь войти? – спросил Витек.
Гриб несколько секунд раздумывал.
– Ты ведь был уже у нас? – спросил он.
– Приходилось, – подтвердил Витек.
– Ладно, заходи.
Он посторонился, пропуская Витька, задвинул люк и затопал следом. В темноте Витек потерял значительную часть решимости. «Придушит еще, – с опаской подумал он. – А потом схарчит, как крысу, только шкуру обдерет. А что ему? Это не тихий Толян, который всего боялся».
– Ты там осторожнее, – предупредил сверху Гриб, – третьей снизу ступеньки нет. Какие-то пидоры отпилили.
«Не придушит, – понял Витек, – иначе не предупреждал бы». Он благоразумно не стал признаваться, что ступеньку спилили они с Толяном.
Витек спрыгнул на пол.
– А почему ты мокрый все время? – спросил он у Гриба.
– Рыбачил, – ответил тот, – снасти ставил.
– И как улов?
– Есть кое-что, – довольно ответил Гриб. – Вон, посмотри.
Витек скорее угадал по дуновению воздуха, чем увидел, что тот махнул рукой.
– Не вижу ни хрена!
– Ах, да, – вспомнил Гриб, – ты же не наш.
Он посветил на пол фонарем.
– Ой, блядь! – сказал Витек и невольно отвернулся.
– Что, не видал раньше таких? – довольный произведенным эффектом, спросил Гриб. – Ты не бойся, они снулые. Я их сразу дубинкой по башке, а потом они уже и не просыпаются.
Витек посмотрел еще раз. В углу лежали кошмарные уроды, похожие на огромных крыс, но в чешуе, с рыбьими хвостами и когтистыми лапами. У них были такие злобные морды, что даже к снулым он не рискнул бы прикасаться.
– Наверху про таких никто и не знает, – заметил Витек.
– Это московская порода, – объяснил Гриб. – Я раньше в Питере жил – там другие.
«Как же он в Москве-то оказался? – удивился Витек. – Ведь московская и питерская канализации между собой не сообщаются». Но интересоваться не стал. Вместо этого он спросил:
– А питерские какие?
– Помельче и хвост у них плоский. Но эти вкуснее.
– А почему московские такие большие?
– А ты чего хотел? – засмеялся Гриб. – У вас одних ядерных реакторов в городе шесть штук работает. А химии сколько. Секретные лаборатории опять же. И все стоки идут сюда. Вот они и растут.
– Знатный улов, – запоздало похвалил Витек. – И что ты с ними будешь делать?
– Одних продам, других поменяю, парочку сам съем.
– Кстати, как вы их называете?
– Чундрасами.
– Почему так странно?
– Это от крысы Чучундры из мультфильма. Они ведь тоже от крыс произошли.
– Ясно.
– Тебе, кстати, не надо?
Гриб взял одну чундрасу за хвост и поднял. В ней было килограмма полтора.
– Смотри, какая красавица! – плотоядно сказал он. – Недорого отдам.
Витьку не хотелось обижать его отказом.
– Мне готовить негде, – сказал он.
– А их и не надо готовить, – стал нахваливать свой товар Гриб. – Шкуру снял, посолил и через пять минут можно есть. Хорошо еще лимонным соком сбрызнуть, но лимоны в реке редко попадаются. А печень у них вообще деликатес. Говорят, на фуа-гра похожа.
– Я поел недавно.
– А-а, ну как знаешь. У меня их и так заберут.
– Попробуй в ресторан сдать, – посоветовал Витек. – Они возьмут, если правда на фуа-гра похоже.
Одна чундраса вдруг ожила, разинула зубастую пасть и сделала выпад в сторону Гриба. Тот мигом схватил прислоненную к стене дубину и стукнул ее по голове. Она опять уснула.
– А они бывают больше? – спросил Витек.
– Бывают. Со свинью могут вымахать. Но я таких не ловлю – они уже невкусные становятся.
– А как ты их ловишь?
– Не скажу, а то все станут ловить. Что я тогда смогу заработать?
В голове у Витька уже вызрел план.
– Ладно, не говори, – сказал он. – Мне это и не надо. У меня к тебе другое дело.
И он стал что-то очень тихо говорить Грибу на ухо. Тот слушал и кивал, изредка вставляя «дык», «лады», «как два пальца», «бля буду», «а то как же».
42
Когда в тоннеле послышался звук приближающегося катера, у Витька и Гриба все уже было готово. Витек зажег два файера, украденные в туристическом магазине. Первый поставил так, чтобы было видно налепленный на стену плакат, а вторым стал размахивать над головой. На плакате было написано: «Стойте! Надо поговорить! Пожалуйста!» Когда он его писал, то подумал, что надо бы обратиться к олигарху по имени, и долго вспоминал, как того зовут. Дербанович? Нет. Дербанило? Вряд ли. Дербанян? Сомнительно. Так и не вспомнил и решил обойтись без имени. Хуже будет, если ошибешься.