...А песня дюже добрая. И - выводят грозные рулады со страстью, с силой душевною, так рьяно, словно обретают ту самую свободу через крик свой сердечный.
Кто-то еще пришел. В сенцах копошиться, в тряпках - половиках запутался.
- Мир дому! С сыночком тебя, Колька. И тебя, Марея. Дай, думаю, зайду... И-их, какие люди...
- А и молодец... садись ко столу.
- ...Помяни... то ись.. выпей за кресника моего, Кистинтин!
- Како... "помяни"...Ты с ума сдурел, Хфедосий?! - Возмущается Петька Сысой.
- А давай чекнемся, Костя! И с тобой, Петр... Хоть и заноза ты.
Борисович зашел. Секретарь сельсоветский. У него на Ферме родители живут и другие родичи. И все праздники Костя тут, с ними, да по друзьям ходит. Худой, прямой, как дерево в осиннике, И одет по-деревенски: какой это секретарь? Однако люди здешние не по должностям судят. Какой человек - смотрят. А Борисович-то и на балалайке, несмотря на должность, не куражлив. И рюмочкой - с каждым - не брезгает чокнуться. Очкастое его лицо улыбчиво и доверчиво. Нет, не чванливый парень. Свойский.
- С крестинами вас. Дай ему жизни, значит, сто... а то и больше.
- ...дай, дай бог.
- ...да и даст!
- Да дал бы, дак нету его! - Подливает дегтя Венка.
- Тьфу ты, опеть за свое... - Снова негодует Баир.
- Крестника как назвали, дядя Федос? - Интересуется Костя, закусывая квашенной капустой,
- Так ты же записывал, Борисович. Ай, забыл?
- ...а налито, гостеньки дорогие! Итти - ж - вашу мать... за вами не угонишься. За сына моего Саньку Натырова...
- Не Натыра он. Семеновым записали...
- Какой семёна? - Изумляется Баир.
- ...да знаю я... Какая разница? - Машет рукой Колька. И не поднимает глаз. Его смуглое лицо ещё более багровеет, рот досадливо кривится. Неведомо остальным испытываемое Колькой чувство.
- Не скажи, Николай! При родном отце - не по-божески это, - поддерживает Баира Федос.
- Помолчи, Хфедосий! Не твоя власть, ихняя.
- Так не расписаны же.
- Борисович, ты это брось! Нельзя человека обижать, хоть и киргиз он. Да хоть еврей будь... Православный - все тут! - Федос багровеет - не то от выпитого, не то с гнева.
- Так не я закон писал, дядя Федос. По закону же...
- Ты, Колька, чё молчишь? Твоя дитё?- Баир багровеет и пьянеющим взором сжигает Натыру.
- Ну, моя.
- К председателю иди!
- А уже тута!.. - С порога, громыхающим басом объяляется другой гость. И бесцеремонно втискивается в застолье.- Не звали? А я нахалом... Кому председатель нужон? - И наливает себе из четверти в стакан. И, не чекаясь, пьет.
- Ты такой председатель, как я Трумен, - мрачно - сквозь зубы - цедит Цывкин.
- Закусывай, Андрей Васильев, - Колька и этому ловит с чашки груздок.
Андрей Варнаков груздя не ест. Он смотрит на Марию, выдумывая что сказать. Мария теряется, и, опережая мужа, берется за бутыль.
- Ну -ка, гостиньки дорогие, еще по одной... За-а-певай, Баир!
- ...а давай, кума, про бродягу? - Предлагает Костя.
- Так ...счас пели. Может, про Стеньку? Борисович, сходил бы за балалайкой!..
Костя охотно поднялся, сглаживая неловкость минуты, ушел.
Варнаков демонстративно подвинулся к Цывкину, уперся в него лукавым взглядом. А и Цывкин не сдает. Оба молчат.
- Ты вообще чей будешь, Сивкин? Откуда залетел? А?
- Цывкин я... А откуда... все - откуда... кумекаешь?
- А пацан твой что ж... без матери? А и твой ли?..
- Твой... не твой... не твой это дело.
- Баба что ж... утекла, а?
- Помер... - сквозь зубы цедит Цывкин.
- И давно? - Не отстает с допросом Варнаков.- Скоко малому-то твоему?
- Какой твой дело? - Кипятится Цывкин.- Уже джигит...взрослый.
-Э-э-э, темнила ты, Сивкин, а ещё...джигит! Сын-то на тебя не похож!
Баяр рывком встает из-за стола, роняя табуретку. Мрачно повисает над столом, сдерживая ярость. Внезапно выхватывает из-за пояса короткий кривой нож и с силой всаживает его по самую рукоять в столешницу. Секунду медлит и уходит ни на кого не глядя.
Мертвая тишина повисает за столом. Молчит Варнаков. А за стеной просыпается новокрещенный младенец. И скулит. Мария спешно уходит к нему.
Гости обмякают и отваливаются от стола, закручивая самокрутки. И- задымили. Отец Федос сердито замахал руками, и, широко перекрестясь, потянулся к сенцам.
- Дак ты куда, отец Федос? - Удивилась из-за занавески Мария.
- Срамно тут... Бога не чтите.- И ушел, даже не надевая длинного своего пальто.
-Ишь, какой крёстный! Наа-елся...наа-апился и восвоязи, значит, подался.
-...завсегда такой! Чуть не по ему - на бога уповает. Да пусть идет! - Негодует хмельной Сашка Пилатов.
- Нехорошо как-то вышло...- Недоволен Венка Богдан.
Молча дымили мужики. Мария собирала посуду. За окном осеннее солнце закатилось за хребет Егорьевской горы, и - раздробилось широким веером, залило багровой краской Ферму и все ее окружение. К заморозкам, знать. А то к ветру.
Из д невника Борисовича
"24 октября. Началась компания по выборам депутатов в местные советы. День выборов - 17 декабря. Заседания, сессии, собрания: образование избирательных округов, избирательных комиссий, создание агитпункта. Произвели побелку в библиотеке. Дров купили немного. Осталось - подвести дрова и соорудить печь. Вот только не нравиться мне, что-таки прикрепили к избирательному округу агитатором.
Однажды, при оформлении одного протокола, секретарем был записан не колхозник. Председатель сельсовета стал доказывать, что это неправильно. Я не вытерпел, стал объяснять ему, что в президиум -для ведения собрания -избраны и колхозники, и учителя... " Я хозяин села" - не признавать же свое невежество. Меня же назвал евреем, скуп, мол, на угощения.
10 ноября. Праздник прошел. Шестого была поставлена пьеса "За вторым фронтом". Утром седьмого - детский утренник. Две свадьбы. Вечер прошел хорошо. За все праздничные дни происшествий не было, лишь две небольшие драки.
Ходил на крестины к Коле Натыре. Пели песни с Андреем Верняковым. Приехал домой, свалился и всю ночь проболел.
26 ноября. События идут своим чередом. Недавно колхозы села "поженились". Из двух - "Красный партизан" и "Искра Ленина" - преобразовались в один: "Путь Ленина". Название новое и - только. Тов. Калинин остался "министром без портфеля". Колесников -единым хозяином над всем хозяйством. Ему тридцать лет. Молодой, грамотный и энергичный.
На объеденительном собрании заврайсельхозотделом пророчески предвещал большие перспективы в перестройке села. И самое главное -злектрификацию.
И самое-самое главное: 22 ноября у меня в семье произошло событие, какие не часто происходят: рождение человека. Родился наследник, сын - Алексей. Сына я не ожидал. Теперь моя семья состоит из четырех человек: Дочь 12 -ти лет, сын...
1 декабря. На районный семинар не попал. Ехать холодно. Одеть нечего (валенки худые, ни тулупа. ни пальто нет). Командировочных - не положено. Если смету на год утвердят в сумме, которая дана в контрольных цифрах, то для меня перспективы нет.
Конец года. Беспокоят выборы, сметы бюджета с/совета, годовой отчет и учет населения... Завтра буду составлять смету по клубу и пусть только ее не утвердят!.
18 декабря. Вчера, 17 декабря, состоялись выборы в местные Советы. Уже в шесть часов утра все были на своих местах: регистраторы-учительницы Шкрунина, Скобелева, Полещук, зав медпунктом Тарасова, жена надзирателя по спецпереселенцам Бердикова. На столах разложены списки избирателей, в трех местах избирательные бюллетени - отдельно по округам. Техника простая: найти избирателя в списках, поставить "галочку", выдать три бюллетеня (в краевой, районный. сельский Советы). Причем в сельский Совет выдают тот бюллетень, номер избирательного округа которого стоит против фамилии избирателя. Таким образом избиратель голосует за одного из тринадцати кандидатов сельского Совета, а не за всех триннадцать.