— Ну вот, — сказал Игорь, с трудом сдерживая злобу, и совсем не сдерживая сарказм, — вся компания в сборе! Баран, Хорёк, и Бычара! О музыке поговорили, о спорте тоже. Может по политике пройдёмся? Меня тут неподалёку как раз знакомый политик дожидается, я сейчас за ним схожу по-быстрому. А то трое на одного как-то. — он сделал театральную паузу, — не по понятиям.
Гопники не ожидали столь драматичного монолога от своей жертвы, в крайнем случае криков «Помогите!». Но быстро очухались.
— Вась, а ты кто такой вообще, что за понятия тут хавало рязявил? — прошипела самая старшая и наиболее крупная особь. Выражение лица и многочисленные наколки указывали на завсегдатая зоны отдыха за тремя замками.
— А я смотрю, ты недавно от хозяина,[45] и по-новой невтерпёж? — глядя ему в глаза спросил Игорь, — Могу помочь. У меня тут стрела с особистами,[46] и мне ваша компания не упала. Так что сдрисните отсюда, пока я добрый.
— Ты чего мне паришь, Вася, — сделал ответный выпад бык, — какие особисты? Я тебе что, только с малолетки? Ты даже этих щеглов такими левыми понтами не застремаешь, — указал он носом на своих младших подельников, — Давай сюда лопатник, трубу и котлы, по-рыхлому. Тогда домой своими ногами уйдёшь.
Игорь почувствовал довольно болезненный укол сзади в правом боку.
— Так-с, — подумал он спокойно, — а ребятки, похоже, настроены серьёзно. Это мне хорёк чтоль в почку пером тычет? Если у него перочинный ножик, тогда особой опасности нет, а если «бабочка» — тогда походу пиндык, если конечно он не очконёт мокрого на себя повесить.
Вот уж не думал, что сдохну вот так: в центре Москвы, в пяти минутах от работы, тёплым летним вечером, на пере у быдла. Ладно, чего уж там. Морально я к этому уже давно готов. Вот только маму с Лариской жаль. Впрочем есть ещё шанс.
— Прикрути свою сявку, — обратился он к быку, так же глядя ему в глаза, — а то он мне своей авторучкой рубашку испортит. Часов я не ношу, мобильник у друга остался, а бумажник сейчас достану.
— Да. И давай, не дури мне, — прошипел бык, — Мелкий, перо сныкай! — обратился он к своему самому младшему подопечному.
Игорь полез в карман брюк и извлёк свой потрёпанный бумажник. Затем молча протянул его быку.
— Ну, Вертер, чо там у него? — прогундосил баран, обращаясь к быку. Ему, видно, не терпелось узнать, стоила ли добыча потенциального срока за грабёж.
— Погоняла у тебя мазёвая, — съязвил Игорь, — За что дали? За комплекцию или чувство юмора? Такая бы больше подошла стриптизёру из гей-клуба, не находишь?
— Я тебя сейчас самого в гей-клуб отправлю, пидор волосатый! — прошипел бык, бросив выпотрошенный бумажник Игорю под ноги, — По частям отправлю. В другом кармане что?!
Игорь, собственно, дожидался этого момента, потому и решил пожертвовать небогатым содержимым бумажника ради усыпления бдительности гопоты.
— Вещь чужая, отдать не могу, — с наигранной озабоченностью в голосе ответил он, — Для вас она всё равно не представляет ценности, а вот геморроя принесёт — только в путь.
— А ты что, проктолог? — скривился бык, — Спец по геморрою? Сюда давай!
— Ты на зоне библиотекарем чтоль был? — с прежним сарказмом спросил Игорь, — Образованный весь такой походу.
Бык легонько ударил Игоря поддых своим немаленьким кулаком.
— Ты у меня сейчас докукарекаешься, петушара! Выворачивай карманы!
— Как хочешь, — восстанавливая дыхание, сказал Игорь, и полез в карман, где лежали шарики, — но я предупреждал.
Он сделал вид, что содержимое никак не хочет вылезать из кармана, приноровляясь уложить шарики поудобнее в своём кулаке.
Собравшись с духом, Игорь резко выдернул руку и ударил локтем хорька, стоявшего сзади него. Куда пришёлся удар в хорькову тушку, Игорь не понял, да и неважно, главное что тот не успел ткнуть в него ножом.
Потом налету распрямляя руку в локте, заехал кулаком с зажатыми в них шарами быку в висок.
То что произошло дальше, напугало до обморока не только двух младших джентельменов удачи — хорька и барана, но и видавшего виды Игоря. Главгопник, он же Вертер, он же бык — с яркой вспышкой и негромким хлопком исчез!
Первым пришёл в себя от шока баран. Он ошалело посмотрел на хорька, потом на Игоря, потом на то место, где только что был их старший товарищ и наставник, потом снова на Игоря.
— А?. Это чё нах. — прогундосил он, чуть не плача, — Мелкий, слышь, — тот стоял в оцепенении и хлопал глазами, — Мелкий, да очнись ты, блядь! Вертер-то где? Вертер! Вертер, нах! — озирался он по сторонам, параллельно тряся хорька за плечо.