— Только истинно-русский человек может сказать подобную мерзость, любуясь такой красотой, — с горечью в голосе произнёс Юрий, — Нравится?
Игорю нравилось. Очень. Он был просто околдован. В своей порядком затянувшейся жизни он никогда не видел ничего подобного. Даже ни разу не летал на самолёте. Должен был в этот раз полететь — вместе с Ларисой и Алиной в Египет, но его опрокинули с отпуском.
Впрочем, Игорю в детстве удалось побывать на смотровой площадке Останкинской башни, но это было днём и в довольно облачную погоду.
— Ладно, Игорёк, ещё успеешь насмотреться, — сказал Юрий и снова включил свет.
Игорь медленно отошёл от окна и рассеянно осмотрелся в комнате. Потом посмотрел на Юрия.
— Это то, о чём я думаю? — спросил он шёпотом.
— В точку, админ! — весело ответил Юрий, — Мой дом — твой дом. В прямом смысле, хе-хе, — он улыбнулся, — Тарелка моя, а дизайн квартиры — твой. — затем он по-хозяйски хлопнул в ладоши, — Так-с! Ну мы сегодня до чая-то доберёмся или как?!
— А где у тебя… ну то есть у меня. Ой блин. — Игорь устало махнул рукой и уставился в пол.
— Я ж тебе говорил, помнишь? Под кроватью, — с добродушной усмешкой сказал Юрий.
Игорь, не став спорить, побрёл к их с Ларисой персональному храму любви, более известному, как двуспальная кровать. На ходу он пробурчал:
— Не знаю как здесь, а в нашей берлоге под кроватью хранится этот, мать его, сложносочинённый раскладной фитнес-тренажёр Ларисы, «Пауэрхрен две тысячи», или как там его. И ещё коврик для йоги.
— Тут вообще-то всё эквивалентно вашему с Ларисой гнёздышку, вплоть до последней пылинки, но походу пьесы будем кое-что иногда менять, — сказал Юрий, — Виды из окна, например, — он рассмеялся.
— Вот уж не думал, что когда-нибудь побываю на борту всамделишного НЛО, — Игорь встал на четвереньки и шарил под кроватью рукой, — а оно внутри один-в-один, как бюргерская халупа с сильно бюджетным евроремонтом. Да ещё и котом.
Он извлек из-под кровати поднос, на котором стояли две чашки чая, блюдечко с ломтиками лимона, и лежали маленькие круассаны.
— А тебе подавай огромный пульт с огоньками, экран во всю стену и кресла с высокими спинками? — не уставая хохмил Юрий, — Выбрось ты из головы подобную голливудскую херь! — и чуть помолчав, добавил, — Впрочем, если хочешь, могу организовать, не проблема. Хоть кабину «А триста десять»,[71] хоть столовую в Зимнем дворце.
— Так сойдёт. Дома стены греют, — равнодушно ответил Игорь, — Принеси лучше с кухни табуретку, поднос поставить негде.
Прямо посередине комнаты материализовался приземистый столик, которого у них с Ларисой отродясь не было. Игорь от неожиданности чуть не уронил поднос.
— Блядь! Юра! Ну опять ты со своими чудесами! — испуганно протараторил он, — Хоть предупреждай! — он поставил поднос на столик, и подкатил кресло с мирно спавшим котом.
— Привыкай. Никаких чудес, всё по науке, — равнодушно ответил Юрий.
— А какого ты меня под кровать заставил лезть, если вот так просто мог сотворить весь комплект сразу и на месте? — с негодованием спросил Игорь.
— К чудесам надо привыкать постепенно, — ответил Юрий, — Ты в сквере с моих шариков выпал в осадок. А прикинь, если бы у тебя банка с пивом появилась бы из ниоткуда прямо перед носом, а?
— Да пиндык, блин, — поёжился Игорь, — Даже когда ты стал из-под скамейки извлекать пиво с сигаретами, я подумал что белку поймал.
— Какую? — с некоторым удивлением уставился на него Юрий, — А, догнал! Белую горячку. Юморист! — смеялся Юрий.
— Смешно тебе, а я знаешь, как очконул.
— Я подумал, что ты живую белку поймал, — сказал Юрий успокаиваясь, — Их в сквере довольно много.
— А на кой ляд ты этого бомжа семейства кошачьих сюда припёр?
В эту секунду мирно спавший кот плавно переместился по воздуху из кресла на кровать.
— Он сам припёрся. Коты, они знаешь, такие — вечно гуляют сами по себе, — сказал Юрий, материализуя для себя стул, — Ты его не заметил, потому что как всегда был невменько. А кот в это время тёрся у моих ног, думал мы с ним кореша. Ну я его и прихватил для компании. На троих соображать-то интересней.
— А мы что, опять бухать собираемся? — удивлённо поднял брови Игорь, — Я думал, что теперь трезвенник на всю жизнь, — он отхлебнул обжигающего лимонного чаю, — Я лично, и правда на спиртное больше на взгляну.
— А я, что, сказал «бухать»? — ответил Юрий вопросом на вопрос, — Я сказал «соображать». На троих. У котов соображёнка тоже будь здоров, особенно у этого, — он затянулся сигаретой, которая откуда ни возьмись, появилась в его пальцах, уже зажжённая, — Разговаривать будем, общаться. Как нормальные человеки, а не два алкаша. Ну или как инопланетянин с алкашом. Пардон, с пивонавтом, ха-ха! — он выпустил несколько дымных колечек, которые чуть поднявшись по направлению к потолку, бесследно рассеялись. Запаха табачного дыма тоже не ощущалось.