— Эта? — оперативник показал фотографию.
— Похожа, — согласился Литр Иваныч.
— Она вам выпить предлагала?
— Да нет, — уверенно ответил Литр Иваныч.
— Мы в командировке, — подержал Сергей. — Завтра — в контору, дела делать. Вот цапфу везем. Какие пьянки? Чай заказали, спросите у проводницы.
— Ладно. А напарник ее?
— Валера?
— Какой он Валера! Всё, ладно.
— Да кто хоть они такие?
— Клофелиньщики, — буркнул опер и вышел из купе.
— Какие «кло»? — спросил Литр Иваныч у Сергея.
— Да я не понял. Это наверно сленг ментовский. Феллини. Режиссер такой итальянский. Я, правда, не видел. Мне Маныч… Ну, в общем, рассказывали. Карнавалы он снимал.
— Опа! — Литр Иваныч достал из-за спины бутылку. — Карнавал!
— Откуда?
— Так менты же. Я их издалека в окошечко приметил. «Она вам выпить предлагала?»
— Что же они, интересно, всё-таки, за мазурики такие, Яковлевич? Ишь как милиционеры забегали.
— Да лепят легавые, — сказал Литр Иваныч. — Верь ты им больше. Приличная дама. Я в людях разбираюсь. Прохиндея за версту вижу. А этим лишь бы доколупаться. У нас мужики из отдела в трезвяк[15] с поезда загремели, было дело. Потом Израилич твой, препрега термореактивная, полгода ремни из спин вырезал, гестапо-Мюллер. Давай, по стаканищу, и, спатеньки-баюшки.
— А что, он сильно вообще ругается? Если что?
— Кто!? — презрительно спросил Литр Иваныч, разливая водку.
— Анатолий Израилевич.
— Да пошел он! «Вениамин Яковлевич, вы в нетрезвом состоянии», — передразнил Литр Иваныч. — А я ему: «С чего это вы решили?» «От вас пахнет». «У меня из жопы тоже пахнет, — ему говорю. — Это же не значит, что я обосрался».
IV
— Валерка! — окликнул Литр Иваныч с верхней полки, позёвывая, — что? подъезжаем?
— Нет, извините, — настороженно сказал мужчина. — Обознались вы. Вячеслав меня зовут.
Литр Иваныч медленно сполз вниз, и сел, вглядываясь в соседа.
— Быть того не может. Вылитый. Ну, вылитый Валерка. А брата у вас в Эстонии нету?
— В Эстонской сэсэр? Нету.
— А на вильной незалежней?
Мужчина недоуменно пожал плечами.
— Сами тоже? Не были, нет?
— Не бывал никогда. Не бывал в Вильно. Это Клайпеда что ли по — новому? Всегда хотел бывать. В Прибалтике. На предмет экскурсии. Не пришлось. Может быть, с делами разберусь, вот и …
— Мотылек, — растолкал Литр Иваныч Сергея, — посмотри-ка. Валерка?
— Вылитый Валерка, — подтвердил сонный Сергей с верхней полки, почесывая поясницу. — Только усов нет.
— Бывает, — весело сказал мужчина. — У нас один тоже на заводе. Хрущев — и всё. Так и кликали: «Хрущ». Или «Никита Сергеич». Это уж как придется. Бывало, что и «Кукурузником».
— Обижался?
— Да не то чтобы. Чего уж теперь. Если похож. По каким делам изволите? — спросил сосед.
— Сейчас узнаем, — пробормотал Литр Иваныч. — Позвольте вас побеспокоить.
Литр Иваныч приподнял нижнюю полку. Цапфа мирно лежала в рундуке.
— Здесь, — удовлетворенно констатировал он. — Паскуда. Ничего паскуде не делается. Значит, по служебным. А у вас газетки свежей, часом, нет?
— Вчерашняя была где-то.
— Позвольте полюбопытствовать, — вежливо сказал Литр Иваныч. — А то мы, можно сказать, по заграницам последнее время. Мотаемся. Потеряли, так сказать, связь с миром. Я что-то последнее время без газет, ну, просто…
— Да… Я и сам, — сказал сосед. — Столько интересного. Вот, возьмите. Комсомолка.
— Щас-щас, — заинтересованно сказал Литр Иваныч. — Одна тысяча девятьсот… Восемьдесят девятый, — торжественно провозгласил он, обращаясь к Сергею. — Что же у нас тут твориться будет, а? «Секретариат Союза писателей СССР принял решение о восстановлении членства и публикации произведений А. И. Солженицына». Так. Ага. Понятно. Вот тебе и Колчак, Валера, герой народный. Вот тебе и власовцы. «Забастовки шахтёров по всей стране». Во, докатились. Угля нам уже не надо. Пусть заводы останавливаются. «В Польше цены на продовольствие выросли более чем на 500 %». О, братья пшеки, о, довыделывались. Я всегда говорил: пшеки, эти всегда себе найдут приключений на заднее место. Это такой народ, что полный пардон. У них там, в Свиноустье… Ладно, потом расскажу. «Молдавский язык объявлен государственным в Молдавской ССР». Здрасте-привет. Норок, значит. Лареведере-лареведере. Ты смотри… Каждый народ мудрит по-своему. Пшеки, молдаване… «Фильм о ночных бабочках „Интердевочка“ побил рекорды кинопроката». О бабочках снимают кино, ты понял, Мотылек! О бабочках фильм побил рекорды, понял? рекорды! кинопроката! Они что? К девяностому считай году уже и бабочек извели?