– Благодарю вас, – весело воскликнул писарь, обращаясь в сторону неприятельских позиций. – Вот и песка не нужно…
Невозмутимость, с какой это было сказано, покорила сердце Буонапарте. Он заприметил храброго сержанта, которым, к слову, оказался Жан Андош Жюно, ставший впоследствии прославленным генералом[29].
Если рядом такие солдаты, понял Буонапарте, ему сам черт не брат. И начальник артиллерии выдвинул свой план штурма.
– Если нам удастся взять высоту Эгильет, возвышающуюся над городом, это вынудит англичан покинуть тулонский рейд, – доказывал он начальству. – Для успеха операции следует лишь завладеть фортом Мюльграв, который местные называют Малым Гибралтаром. Для нас Мюльграв и есть Гибралтар: форт прикрывает подступы к высоте. Если направим огонь в одну точку, в стене появится брешь, через которую мы атакуем противника и отвоюем плацдарм. Захватив форт, мы сделаем полдела, и вся операция окажется успешной…
К счастью, нового командующего долго уговаривать не пришлось. Дивизионный генерал Жан-Франсуа Дюгомье, в отличие от своих предшественников, в военном деле кое-что смыслил, поэтому с утверждением операции медлить не стал[30]. Штурм был запланирован на середину декабря.
Однако для самого Буонапарте все едва не закончилось, так и не начавшись. Во время артподготовки он был сбит ударной волной, и лишь по счастливой случайности остался жив. Поздней ночью 17 декабря форт Мюльграв был взят. Во время штурма Буонапарте едва не погиб во второй раз: вражеская пика при ударе в бедро лишь чудом не повредила бедренную артерию. Но и в этот раз обошлось[31].
На следующий день англичане начали эвакуацию. Тулон пал.
Взятие хорошо укрепленного форпоста на юге Франции было первой крупной победой Республики над коалицией внешних врагов. И все благодаря блестящей операции, предложенной молодым и талантливым военачальником. Буонапарте отличился, его заметили. Интересная деталь: в бою за форт Мальбоске (на подступах к Тулону) отважному корсиканцу, под которым убило двух лошадей, удалось собственноручно пленить самого генерала О’Хара, главнокомандующего англичан. Как это произошло, Наполеон позже рассказывал Барри О’Мира:
«О’Хара выбежал из расположения батареи и бросился к нам навстречу. Когда он бежал, его ранил в руку сержант, а я, стоявший в самом начале узкой тропы, схватил его за мундир и столкнул назад в самую гущу моих солдат, считая, что это полковник, так как на мундире у него была пара эполет. Когда его вели в тыл наших войск, он стал кричать, что он главнокомандующий англичан. Он думал, что наши солдаты собираются покончить с ним… Я подбежал к солдатам и помешал им расправиться с англичанином».
Для самого же Бонапарта Тулон стал самой главной победой: эта крепость возложила на его плечи генеральские эполеты. Смущенному бригадному генералу нет и двадцати пяти…
16 вандемьера[32] II года Республики (7 октября 1793 г.) – особенный день в истории Первой Республики. По значимости его можно сравнить разве что с 9 термидора. Правда, этого не произошло. События, произошедшие вслед за этой датой, оказались столь стремительны, что о ней все забыли. Ведь каждый последующий день по значимости затмевал предыдущий. И лишь один человек запомнил его навсегда – Шарль-Анри Сансон.
В этот день казнили первого депутата Национального Конвента. Начался обратный отсчет Республики. Власть подняла руку на самоё себя. В кровавом молохе, в котором оказалась Страна санкюлотов, едва не затерялось имя первого казненного депутата. Но цепкая память парижского палача хранила и не такие тайны. Казненного звали Гарса; а был осужден он из-за собственной страсти к одной даме. Когда начались гонения на жирондистов, этот самый Гарса (разумеется, жирондист) отказался уезжать из Парижа, решив переждать смутные времена в доме возлюбленной. Там-то его и повязали. А потом отрубили голову.
Якобинская диктатура оказалась беспощадной даже к самой себе…
Казнь депутата осталась незамеченной еще и потому, что после шестнадцатого было двадцать пятое вандемьера. Как считал Сансон, французскую Революцию можно было упрекнуть в рассеянности, но никак не в отсутствии памяти в отношении монарших особ. Разделавшись с несчастным Людовиком, революционеры ни на миг не забывали о королеве, продолжавшей после смерти мужа томиться в Тампле.
1 августа 1793 года по решению Конвента Мария-Антуанетта была предана суду Революционного трибунала. На следующий день декрет был объявлен бывшей королеве. При зачитывании документа ни один мускул не дрогнул на лице вдовы Луи Капета. После гибели супруга и изоляции от нее малолетнего дофина (за месяц до решения Конвента) эту женщину уже вряд ли что-то могло озадачить или испугать. Попрощавшись с дочерью, вдова поручила детей принцессе Елизавете. Потом взяла узел с платьями и отправилась вслед за муниципальными чиновниками. Проходя через калитку, королева сильно ушиблась головой о перекладину; из раны стала сочиться кровь. Кто-то из чиновников поинтересовался, не сильно ли та ударилась головой?
29
Отчаянный рубака, после Московской кампании Жюно получит должность генерал-губернатора Иллирийских провинций, одновременно исполняя обязанности губернатора Венеции. Однако многочисленные раны головы дадут о себе знать: прославленный генерал лишится рассудка. После его увольнения с военной службы должность досталась находившемуся в немилости Жозефу Фуше. В июле 1813 года во время одного из приступов сильной головной боли находившийся в отцовском доме в Бургундии Жюно выбросился из окна. Но погиб не сразу. У него была ампутирована поврежденная нога, после чего началась гангрена. Наполеон, узнав о смерти соратника, сказал:
30
В 1794 году Жана-Франсуа Дюгомье назначат командующим республиканской армией в Восточных Пиренеях. Он очистит от испанцев французскую территорию, но во время баталии при Сан-Себастьяне 18 ноября 1794 года будет убит.
31
Как признавался доктору О’Мира на о. Святой Елены сам Наполеон, в общей сложности он был ранен 18 раз.
32
Декретом Национального Конвента от 5 октября 1793 года был введен новый французский республиканский (революционный) календарь времени. Год делился на 12 месяцев по 30 дней. Оставшиеся 5 (6 в високосные годы) дней года назывались санкюлотидами. Вместо недели была утверждена декада; месяц состоял из трех декад. Календарь вступил в силу 24 ноября 1793 года.