29 Декабря 1993 года
Крестились все вместе, в один день, в церкви Воскресения, что в Сокольниках.
Держа на руках сына, Саша со счастливой улыбкой вышел из церкви. Рядом с ним, держа его под руку, спускалась по ступеням паперти Варя.
— Ты у нас полноценный теперь человек, — глядя в глаза сына, сказал Саша.
Впрочем, слова эти он говорил пока больше для себя и для Пчёлкиной, которая так хотела, чтобы все это произошло. Сыну он потом, позже объяснит. — С крещением, Данечка! — Сашина мама и Катя протиснулись, наконец, к ним поближе. Анна Сергеевна и Павел Дмитриевич стояли чуть поодаль. Увидев Макса, настраивающего фотоаппарат, Саша крикнул ему: — Макс, теперь всех нас сними! — Ну, что? — Пчёлкина с некоторой иронией поглядывал на окрещенного Космоса. — Ну, что, поздравляю… — Космос, хотя и улыбался, но все произошедшее с ними только что воспринимал вполне серьезно. А еще сын профессора астрофизики! — Поздравляю, — обнимая Коса, повторила вслед за ним и Пчёлкина Они еще потоптались друг против друга. Космос, наконец, решился: — Ну что, теперь папа вроде я? — нашел время и место подначить Холмогоров. — Нет, ты — крестный, — на полном серьёзе ответил подошедший Саша. — А я все равно остался папой. — Макс, давай! — кричали уже все, выстроившись полукругом на фоне храма. — Покучнее встаньте! — руководил ими Макс. — Даню, Даню разверните! — причитала Анна Сергеевна. — Есть! — доложил, щелкнув кнопкой, Макс. — С наступающим всех! — радостно крикнула Варя. — Помните, в пятницу — у нас! Космос, развернувшись лицом к церковным дверям, истово, широко осенил себя крестным знамением. Слева направо, соответственно. — Справа налево надо, чукча, — охладил его религиозный пыл Фил. — Это тебе кто сказал? — недоверчиво расширил глаза Космос, но совету все ж внял, еще раз перекрестившись. На сей раз — правильно. Но не менее истово. — Ну, как ощущение, Кос? — дождавшись, когда тот обернется, поинтересовался Саша. — Сань, благодать! Ну, как заново родился! — И было видно, что Космос сейчас не паясничает ни на йоту. Теперь все они — полноценные люди. Отстав от остальных, Саша вынул свой простой новенький крест, поцеловал его и троекратно перекрестился. Бог ты мой! По ступенькам в храм поднимался не кто иной, как господин-товарищ Введенский с симпатичной женой в дорогой шубе и сыном лет девяти. — С наступающим! — бросил на него испытующий взгляд Саша. — Вас также, — ответил тот, пряча усмешку.
Варя издалека, но внимательно наблюдала за этой сценой на церковных ступенях.
— Сань, кто это? — недоверчиво спросил она мужа. — Просто человек. Такой же простой, как и мы, — уточнил Саша. — Из Министерства добрых дел. — Что-то я не слышала о таком министерстве, — что-то, видимо, начала понимать Пчелкина, и достала сигарету. — Значит, ты счастливая, радость моя! Не кури — храм! ***
Генерал Хохлов мог быть доволен. Дела шли отлично: социальные бури пережили, бизнес продолжал развиваться, все было под контролем. Как и завещал Феликс Эдмундович. Сегодня Андрей Анатольевич созвал совещание, чтобы подвести итоги уходящего года и наметить планы на год следующий.
Докладывал Игорь Леонидович Введенский: — Кстати, объект уволен из рядов МВД в девяносто первом году в связи с превышением служебных полномочий. Отличается высокими оперативными способностями, способен на решительные действия, питает личную ненависть к Белову. Находясь в тени, разработал и спровоцировал конфликт между Беловым и группой Бека, приведший к ликвидации Бека. Став у руля обезглавленной группы, объект немедленно предоставил нам компромат на Белова. Единственное, чего он не учел, что последний находится в нашей орбите… — ухмыльнулся Игорь Леонидович. — Ну, в конце концов, он не Джеймс Бонд. Сделав паузу, Введенский обвел взглядом коллег: — Вообще-то объект — порядочная сука, но я считаю целесообразным принять его в разработку для создания противовеса активно развивающейся бригаде Белова. Возражений не последовало. *** Володя Каверин был сегодня почти счастлив. По крайней мере, до этого гребаного счастья оставалось еще всего-то несколько шагов. Светка — дура, еще ничего, ничегошеньки не понимает! Как они скоро заживут! Примеряя маску Деда Мороза, Каверин глядел на себя в зеркало: — Гений! — не мог он удержаться от комплимента самому себе. Но этого было мало. Уж так его распирало! Света в спальне натягивала на свое раздобревшее тело платье с глубоким декольте. Каверин, скинув маску, рванулся к ней: — Светка! Твой муж — гений! Светке возразить было нечего. Ровным счетом нечего!
Новый год — семейный праздник. Они и были большой семьей — Бригадой. Праздновали у Белого.
— Кабану привет. Давай, пока. — Саша закончил разговор по телефону и развернулся к крутящиеся у зеркала жене. — Как я выгляжу? — спросила она, оглаживая волосы. — Как будто только что у тебя был лучший секс в жизни, — дразнил он, и Пчёлкина закатила глаза: вечно Саня найдёт повод подколоть её. — Фу, Белов не опошляй. — Ты выглядишь прекрасно. — Саша отпечатал горячий, сладкий поцелуй на губах любимой женщины как раз в тот момент, когда в дверь позвонили.
Варя бросилась открывать, а Белов отправился в детскую. Оставался у него в старом году еще один должок.
Сын спал. Саша тихонько сел к столу, задержав взгляд на портрете Вари в свадебном платье. Пчёлкина загадочно улыбалась ему, прижимая к груди цветы. Сейчас, моя маленькая, я помню, что обещал… На большом листе он печатными буквами писал жене записку. Ту, что не закончил писать тогда, в роддоме. А гости уже ввалились в квартиру. Шумные, веселые. Все друзья и коллеги — при барышнях или женах. Как же? Праздник ведь! Варя в длинном красном декольтированном платье встречала гостей одна — Сашка застрял где-то в недрах большой квартиры. Стол ломился. Варя с Анной Сергеевной целый день пекли, резали, жарили. Саша с тестем с рынка возили еду аж три раза. Макс Карельский застрял в коридоре. Что за дела! Побросали ему на руки свои шубы и свалили к столу! Он огляделся — вешалки не наблюдалось. Недолго думая, Макс кинул свой груз прямо на пол. Обнаружив, наконец, шкаф, он загрузил туда все это мохнатое хозяйство. И только тогда присоединился к компании. В конце концов, у него тоже праздник! Только он облюбовал себе местечко за столом, зазвонил мобильник. Черт! — Да! — Макс поднес телефон к уху, но ответа дождался извне, от Фила. — Макс, брат даю установку всё отлично. Расслабься! Анна Сергеевна принесла из кухни последний салат с лососем и присела за стол рядом с супругом. — Ну что, праздник-то будем начинать? — Филу уже хотелось выпить. И поесть, соответственно. — А где Саша-то? Случайно не приболел? — он с дружеским интересом взглянул на Пчёлкину, немного повзрослевшую и необыкновенно красивую в этом длинном вечернем платье. — Саш! — крикнула Варя, собираясь отправиться на поиски потерявшегося в трех соснах мужа. — Варенька, не волнуйся, сейчас позову, — остановил её отец. Саша был обнаружен в детской комнате возле кроватки спящего сына. — Саша, ну что ты как барин? Давай к столу. Все тебя ждут. — Сейчас иду. — Саша положил записку в карман и осторожно, чтобы не разбудить, погладил Даньку по голове. — Вот он, мужик! — восторженно прошептал он и запустил карусель из погремушек. Сладкая мелодия сопровождала кружение уточек, курочек и еще каких-то непонятных птичек, лебедей, что ли… — А вот и я! — появился в гостиной Саша. Не один, а с куклой-марионеткой. Он умело вел мальчугана, чем-то похожего на Даню. — Иди, открой Кате, — попросил он Космоса, среагировав на звонок в прихожей. — А где мама? — спросил Фил. — Я ее в Анталию отправил. Пускай отдохнет немного. Пробравшись на центральное хозяйское место рядом с Варей, он постучал ножом по бокалу. Дождавшись тишины, начал тронную речь. — Уважаемые братья и сестры! Извините, что заставил вас так долго ждать. Я хотел бы поднять этот тост… — сквозь бокал с шампанским он осмотрел готовых к празднику гостей. — Сейчас Катя с Космосом подтянутся… — Саша предвкушал готовящийся сюрприз, — поднять тост за уходящий девяносто третий год. Он был нелегким, он был, надо сказать, очень трудным. Но, тем не менее, несмотря ни на что, мы все-таки живы! А это главное в нашем деле. Поехали! — он поднес бокал к губам, но успел предупредить, смеясь: — Пидорасы пьют сидя. В комнату шумно ввалилась сладкая парочка. Катерина, наряженная Дедом Морозом, и Снегурочка-Космос со смешными длинными косицами. — Тетка, я люблю тебя! — радостно заорал Саша, перекрывая общий возбужденный гам. — Катюша, я тебя обожаю! — У крылечка на площадке… — завела детский стишок Катерина, поигрывая длинной седой бородой. — Ковырял я снег лопаткой… — подхватил фальцетом Космос, сверяясь с записью, накарябанной ручкой прямо на ладони. — Я не помню, что там дальше, про снег-то? — запнулся Дед Мороз. — Только снега было, типа там, мало… — уже подпивший Кос отыскал на шпаргалке нужную строчку. — Я Снегурочку слепила… — дальше Катя помнила. — В коридор поставила… — изо всех сил старался говорить по-женски Космос. — А она растаяла!!! — грянули они хором под дружный хохот. — Я люблю вас! — кричала уже Пчёлкина комичной парочке. Телевизор выдал картинку с торжествующим президентом Ельциным. — Двенадцать! — крикнула Варя. — Двенадцать! — панически подхватили остальные. — О, бьет! Ну, открывайте! Космос, не спи! Осторожно! Ну, скорей, скорее! Не успеем!