Захлопали пробки шампанского. Пенящийся божественный напиток лили в подставляемые бокалы щедро. Скатерти тоже досталось. Телевизор выдал перезвон, предваряющий бой курантов.
— Дорогая братва! — Саша заговорил голосом Ельцина. — Поздравляю вас с наступающим годом Собаки. Желаю, чтоб никто из нас не стал сукой, понимаш ли. Анна Сергеевна поджала губки и укоризненно посмотрела на дочь. Но тут муж сделал ей «страшные» глаза. — Чтобы у нас все было без базара, — продолжал Саша, ловко имитируя характерные интонации президента, — а в лопатах полно зелени! Дружное «ура!» совпало с боем курантов. Под куранты Саша и отдал Варе мятый листок, который выудил из кармана. На нем крупными печатными буквами было написано: «Вареник мой, в отличие от меня наш сын будет человеком. Я люблю тебя. Будь со мной всегда». — А как я-то тебя… Ты даже не представляешь. Все у нас будет, как ты говоришь, по уму, — прошептала Варя. Новый год они встретили поцелуем. Нежным-нежным. Длинным-длинным. Почти как когда-то на свадьбе. Только теперь — исключительно по собственной инициативе.
— Девочка моя, — прошептал Саша. И посмотрел на друзей и родственников. — Ну, с Новым годом, с новым счастьем!
Год кончился. Они повзрослели, словно Фархад унес с собою их юность. Год начинался — 1994-й. Каким-то он будет? Этого не знал никто. Комментарий к Часть 29 Ждём ваши отзывы, дорогие читатели!
====== Часть 30 ======
Комментарий к Часть 30 Приятного чтения!
Отдельная благодарность :
Samanta Adams спасибо родная за помощь в работе! Люблю тебя!🐝❤️
Музыкальное сопровождение главы : бонни & клайд -Ночные Снайперы; Индиго-Дана Соколова feat. Скруджи; Прощание Из т/с “Бригада” -Алексей Шелыгин;
Telegram channel фанфика:
https://t.me/brigada_bonni
Весна 1994 года
Подача у Белова получилась сильной и точной — мяч лег точненько в самый угол квадрата. Увидев это, он рванулся к сетке, но его соперник, пожилой, но поджарый и крепкий седовласый мужчина, без видимого усилия достал мяч и ответил неожиданным длинным кроссом. Саше оставалось только проводить безнадежный мяч растерянным взглядом.
Белов покривил бы душой, если бы вздумал утверждать, что теннис стал его страстью. Но в этот клуб — самый престижный и самый дорогой в Москве — он ходил уже полгода. Как на работу — каждую среду и субботу. С недавних пор теннис среди столичного чиновничества стал повальным увлечением, а Белов давно и настойчиво искал контакты в этой среде. Вот и приходилось ему, как мальчишке, бегать по корту с ракеткой в руке. Впрочем, здесь, в этом клубе, с ракетками бегали и куда более солидные люди. К игре, как и к любому другому делу, которым ему доводилось заниматься в жизни, Саша относился со всей ответственностью и серьезностью. Он добросовестно носился по корту, что было сил лупил по мячу, но при этом все равно отчаянно проигрывал. Во-первых, потому что не хватало элементарного умения, игровых навыков, а во-вторых — Белый ни на секунду не забывал, что выигрывать у этого противника ему нельзя ни при каких обстоятельствах. Партия близилась к финишу, счет был почти разгромный, что Сашу, в принципе, вполне устраивало. И все-таки напоследок ему хотелось показать партнеру, что и он тоже не лыком шит. Он попытался исполнить сложный обводящий удар по линии, но мяч от его ракетки ушел далеко в аут. Соперник неодобрительно покачал головой: — Матчбол, Саша! — крикнул он и приготовился к последней подаче. Он подал по центру — резко, мощно. Белов рванулся к мячу, но, увы… Только зря упал, пытаясь достать его хотя бы в прыжке. Со смущенной улыбкой он поднялся и, направляясь к сетке, развел руками: — Нет, ну мастер, Виктор Петрович, что тут скажешь?! — Гейм, сет, партия! — довольно усмехнулся соперник и несколько снисходительно протянул ему руку. — Ну что, Саша? Делаешь успехи, прогресс, как говорится, налицо. Только суетишься много и рискуешь зря. Ну, зачем вот сейчас по линии играл, а? — партнер отечески похлопал Белова по плечу. — Характер такой, Виктор Петрович, — виновато пожал плечами Саша. — Ничего, с вами поиграю — научусь. — О, братец ты мой, пора мне делать оргвыводы! — шутливо задрал брови мужчина. — А то еще выращу конкурента на свою голову! — Да куда мне! — смеясь, отмахнулся Белов. Перешучиваясь, мужчины направились в раздевалку. По традиции после душа предстоял обед в клубном суши-баре — и это было тем главным, ради чего Белов проливал пот на корте. Сегодня был особенный день — Саша готовил его не один месяц, настойчиво налаживая отношения со своим теннисным партнером, имевшим доступ на самые верха. Это оказалось совсем непростым делом, Белову пришлось из кожи вон лезть, чтобы завоевать его симпатии, — льстить, заискивать, терпеть его надменность и пренебрежительный тон, смеяться над тупыми шуточками, выслушивать нудные нравоучения и терпеливо ждать подходящего момента. Гора дорогих подарков и значительные суммы, дававшиеся якобы в долг, в счет не шли — это было не самое трудное и как бы подразумевалось само собой. Но сегодня настало время снимать урожай — сегодня Белый собирался передать Виктору Петровичу документы, от подписания которых зависело очень и очень многое. Когда Белый и Виктор Петрович спустились в ресторан, там уже был Фил. Оставаясь незамеченным, он пристроился за колонной у служебного столика — оттуда великолепно просматривался весь зал. Поначалу партнерам было не до разговоров — потраченная на корте энергия требовала восстановления. Перед каждым стояли высокие, в виде ладей, блюда с суши и маленькие фарфоровые кувшинчики с рисовой водкой саке. И Саша, и Виктор Петрович с увлечением орудовали палочками в своих блюдах. Когда самый первый, распаленный игрой, аппетит был утолен, Саша решил — пора. Он начал издалека. — А как сам-то играет, Виктор Петрович? — кивнув куда-то вверх, негромко спросил он. — У тебя выиграет… — не без высокомерия ответил тот, ковыряясь палочками в блюде с суши. — Он и у меня выигрывает, и у Тарпищева… Он, Саша, вообще у всех выигрывает! — Ну, так у него рука тяжелая, будь здоров… — понимающе усмехнулся Белый. — Попробуй-ка его обыграть! — Н-да… Неисчерпаемая игра — теннис! Я вот семьдесят лет на корте, а все еще всех тайн не постиг. — Сколько ж вам лет, Виктор Петрович? — Восемьдесят четыре… — ерничая, прошамкал мужчина. — Да ладно вам… — Ну… с половиной, — подмигнул Виктор Петрович. — А ты давно играешь? — Года два-три, так где-то… Виктор Петрович хмыкнул и, отодвинув в сторону блюдо с суши, промокнул губы салфеткой. — Перспективная у нас молодежь… Ну ладно, давай свои бумаги, — лениво кивнул он. — Что ты там притащил? Я же вижу — весь дрожишь от нетерпения… Внутренне напрягшись, Саша достал из кейса папку с монограммой и извлек оттуда небольшую стопочку бумаг. Настал решающий момент. Если только он их возьмет… Виктор Петрович неторопливо перелистнул несколько страниц. — Фонд «Реставрация»… — хмыкнул он. — Ты хоть скажи, что реставрировать собрался? — Ну, как? Церкви, памятники архитектуры… А хотите — Кремль? — вдруг подавшись вперед, улыбнулся Белов. Виктор Петрович шутки не принял, он удивленно поднял брови и холодно взглянул на Сашу. — Молодой еще… — он перевернул еще страницу и, закрыв документ, важно кивнул. — Ладно, подсуну завтра Деду на подпись. Ну, давай за игру! — он плеснул себе из миниатюрного фарфорового кувшинчика. — Давайте лучше за… подпись! — подняв свою чашечку с саке, плутовато прищурился Белый. Виктор Петрович коротко хохотнул и, покрутив головой, со вкусом выпил. — Ну, Саша, мне пора, — взяв Сашины бумаги, мужчина поднялся из-за стола и протянул Белову руку. — Дела, чтоб им… Позвони мне денька через два, хорошо? Ну, будь здоров… реставратор! Вскочивший на ноги Белый проводил взглядом его моложавую фигуру до самого выхода. Потом, глуповато улыбаясь, он опустился на стул и протянул руку за кувшинчиком с теплой рисовой водкой. — За удачу… — пробормотал он и сделал хороший глоток прямо из горлышка. — Ну что, Сань, погнали? — к столику с Сашиным пальто в руках подошел Фил. Белый кивнул и направился вслед за другом к выходу. Белый кивнул и направился вслед за другом к выходу. Радость прямо-таки распирала его, искала выхода. — А есау-у-ул догадлив был… — спускаясь по лестнице, затянул он и вдруг кинулся на Фила сзади и запрыгнул ему на спину. — Сань, хорош, там ствол, ты что! — отшатнулся тот, схватившись за кобуру под мышкой. Саша постучал по твердой, как камень, груди друга: — Что это у тебя там? «Очнулся — гипс», что ли? — Да какой гипс — броня! Макс бронежилет от вояк подтянул, попробовать, — объяснил Фил, помогая ему надеть пальто. — Слушай, облегченный вариант — вообще-то ничего, удобно. — Какая броня, мы же теперь легальные люди! — просовывая руки в рукава, с шутливой укоризной покачал головой Саша. — Купи себе Версаче и не парься… — А ты что такой довольный-то? — Жизнь налаживается, Теофило! — беззаботно рассмеялся Белов. — Растем, как бамбук! — Ну, растем, и что? — У нас нарисовалась еще одна Большая Белая Схема! — радостно выкрикнул Саша и по-мальчишески лихо скатился по перилам лестницы. — Не понял… Белый огляделся и, понизив голос, сообщил спустившемуся следом другу: — Скоро мы получим льготы на импорт алкоголя и табака! Ты врубаешься, Фил?! — Да ты что? Ништя-а-ак… — протянул тот. — Ой, да не пропадет, он говори-и-ил… — сияя, как надраенный самовар, снова затянул песню Белый. — Сань, а точно — не пропадет? — Папа за базар отвечает! — с размаху шлепнул друга по плечу Саша. Он хитровато подмигнул Филу, и друзья грянули хором: — Эх, да наша буйна голова-а-а! ***