Ее раздражение росло и искало выхода, а тут еще сразу после похорон матери Саша опять уехал куда-то — один, без охраны…
Проводив гостей после скомканных из-за Сашиного отъезда поминок, Пчёлкина уложила сына и вместе с Катей, оставшейся ей помогать, закрылись на кухне. Они быстро убирались, причем хозяйничала, в основном, Катя — от навязчивых мрачных мыслей у Вари все валилось из рук. У миксера заело крышку, и это оказалось последней каплей — Варя отшвырнула его и, грохнув по столешнице кулаком, воскликнула в сердцах: — Все, Кать, никаких моих сил больше нет — ни женских, ни, блин, общечеловеческих! Катя, конечно, заметила, что с Пчёлкиной творится что-то неладное. Она тут же с ворчанием отодвинула ее в сторонку: — Успокойся, все! Оставь, током еще стукнет. Что с тобой вообще происходит?! Варя отошла к темному окну и, сдерживая из последних сил закипающее раздражение, вполголоса сообщила: — Короче, я написала заявление на развод. — Глупость какая! — фыркнула Катя, закуривая. — Ты что?! — Глупость?! — мгновенно взвилась Варя. — А ты послушай. Я живу с ним четыре года в браке, так?! В 89-м его ловила милиция, в день свадьбы я чуть не наступила на гранату и потеряла ребёнка… Когда я рожала, он сидел в тюрьме — правда потом сам всё рассказал. Он потом клялся: все, Вареник, мы выходим из «игры», все для сына сделаю. И что, Кать?! — она обратила на гостью глаза, пылавшие праведным гневом. — Неделю назад его чуть не убили у меня на глазах! Все, не могу больше! — Пчёлкина, успокойся, ты Даню разбудишь, — постаралась урезонить ее Катя. Варя плюхнулась за стол и потянулась к початой бутылке коньяка. Руки ее заметно дрожали и, разливая густую жидкость, она пролила несколько капель на скатерть. — А как мне прикажешь реагировать? Я что, Джейн Эйр?! — продолжала возмущаться она. — У нас полон дом холодного оружия, сабли какие-то, томагавки… Я вчера в комнату захожу, а у меня ребенок оптическим прицелом играет! Нет, я все понимаю, я ни хрена не долбанный ангел, сама многого наворотила.… Но ведь поменялась. Думала, что ребенок его изменит… Шмыгнув носом, она залпом выпила рюмку и подняла на Катю глаза. — А знаешь, что еще?.. — вдруг мрачно призналась Пчёлкина. И потянулась к пачке «Самца». Чёрт, всю пачку за день выкурила. — Вчера они расправились с людьми, которые организовали покушение… Как мне жить, зная, что отец моего ребенка… — последнее слово застряло в горле. Не могла уже. Иначе бы точно разрыдалась. Затушив сигарету, Катя растерянно опустилась на стул напротив нее. — Я не знаю, Варь, что тебе сказать. Все это так, да… — задумчиво произнесла она после паузы. — Но с другой стороны… Он твой муж, он отец твоего ребенка, с ним ты как за каменной стеной была всю жизнь, забот не знала… — Кать… — Что «Кать»?! Ты послушай меня и не перебивай! — прикрикнула она. — Он тебя любит, а это не последнее дело, ты уж поверь старой перечнице… Пчёлкина подавленно молчала. Катя взяла пузатую бутылку и налила еще — ей и себе. — Развод, не развод — это тебе решать, конечно. Но только не сейчас, — вдруг взмолилась она. — Ну, дай ты ему из ямы выбраться, худо ему сейчас — покушение это, Таню мы похоронили… Пчёлкина вдруг громко всхлипнула. — Жалко дурака… — И мне жалко, — согласилась Катя. — Все равно люблю ведь… — по щекам Варвары покатились крупные слезы. — Вот видишь, Варька, любовь-то она как… — Катя… — Пчёлкина неуверенно улыбнулась сквозь слезы. — Что ж делать-то? — Давай свое заявление, — решительно кивнула Катя, — я порву… А вообще, ты знаешь, у женщины, должно быть, пять мужчин: муж, любовник, друг, начальник и гинеколог. Гинекологу нужно все показывать и все рассказывать. Другу — все рассказывать, но ничего не показывать. Любовнику — все показывать, но ничего не рассказывать. А мужу — не все показывать и не все рассказывать. — Стоп. А начальнику, Кать? — А это — как тебе Сашка прикажет, Варька… Комментарий к Часть 33 Ждём ваши отзывы, дорогие читатели!
====== Часть 34 ======
Комментарий к Часть 34 Приятного чтения!
Отдельная благодарность :
Samanta Adams спасибо родная за помощь в работе! Люблю тебя!🐝❤️
Музыкальное сопровождение главы : All About Us – t.A.T.u.
Старый дверной замок открылся с резким щелчком, прозвучавшим в полной тишине неожиданно громко. Саша перешагнул порог родительского дома и замер. Зеркало в прихожей было занавешено черным тюлем, Белов повернулся к нему и осторожно провел рукою по ткани.
— Ну, вот и все… Все кончилось, мамочка… — потерянно пробормотал он. — Ни черта хорошего ты от меня так и не дождалась… Вряд ли он смог бы объяснить даже самому себе, что заставило его приехать сюда, в опустевшую квартиру матери. Тут была и острая боль потери, и гложущее чувство своей неизгладимой вины в ее смерти, и беспомощность ребенка, в сложной ситуации ищущего помощи и поддержки у самого близкого человека — у мамы. Он прошелся по коридору, заглянул зачем-то на кухню, потом — в свою комнату. В подсвеченном аквариуме плавали равнодушные ко всему на свете рыбки. Саша открыл коробочку с кормом и бросил им пару щепоток. — И стрельба эта… никто же не мог предположить, что так случится… — задумчиво и виновато продолжал он. — Ты только не переживай за меня. Представь, что я военный, там ведь тоже стреляют… Он тяжело вздохнул и направился в комнату матери. На спинке стула лежало платье Татьяны Николаевны. Не зажигая света, Саша взял плечики, аккуратно повесил на них мамино платье и убрал его в шкаф. При этом он не прекращал свой покаянный монолог. — Если я буду знать, что ты меня простила, клянусь, я выживу. И из-под этого пресса выберусь. Выживу… Ты ж меня знаешь, мам, я пацан упертый. Закрыв дверцы шкафа, Саша устало опустился на диван. Напротив, на столе, стояли фотографии его родителей. Он взял в руки снимок мамы — раньше он висел на стене, теперь они с отцом были рядышком. На его глаза навернулись слезы. — Я у тебя переночую сегодня, — обратился Саша к улыбающейся с фотографии матери. Он поставил фото на стол и, как был, прямо в пальто, прилег на диван. Несколько секунд он смотрел невидящим взглядом в потолок, а потом повернулся на бок, уткнувшись лицом в диванную спинку, и натянул на голову полу пальто. — Спокойной ночи, мамочка… — одними губами прошептал он в темноту.
Март 1995 года
Утро выдалось хмурым, как, впрочем, и многие другие в последнее время. После покушения и смерти матери жизнь Белова пошла наперекосяк. То есть формально все было в полном порядке — дела шли успешно, никаких наездов больше не было и в помине. Наоборот — после гибели Луки авторитет Белого стал еще крепче, еще нерушимей. И хотя за его спиной поговаривали разное, конфликтов с ним старались избегать все — от воров в законе до респектабельных легальных бизнесменов.
Все последние месяцы были посвящены работе над проектом «Привет, оружие!» — так называл эту операцию Каверин. Для начала транзитные каналы Белова были опробованы на небольшой партии стрелкового вооружения. Товар дошел до адресата в срок и в полной сохранности. И Володя, и его клиенты в Чечне остались довольны. После этого стали готовить к отправке по-настоящему серьезную партию. Этим делом, как и любым другим, за которое ему доводилось браться, Белов занимался со всей ответственностью. Денег в закупку оружия было вложено немеряно. По сути, это был крупнейший коммерческий проект Бригады, и Белый трудился над ним, не жалея ни времени, ни сил. А то, что творилось при этом в его душе, никого, по большому счету, не касалось. Пожалуй, только Варя и Фил замечали, что с Сашей творится что-то неладное. Неладно стало и внутри самой Бригады. Космос не сдержал обещания — ушел в разнос. Теперь он был под кайфом почти постоянно, и не проходило дня, чтобы он не поцапался с кем-нибудь из своих. На Варе были основные контакты с заказчиками, с ними теперь она проводил куда больше времени, чем со старыми друзьями и даже родным мужем. Похоже, она вовсю крутила с «князьями гор» какие-то свои делишки, во всяком случае, держаться она стала несколько обособленно. Да и в семье стали частыми скандалы. До такой степени, что Даню парой Варя отвозила к матери для того, чтобы ребёнок не видел этого цунами. Белый вел себя так, будто все это его не касается, и только Фил еще пытался наладить прежние отношения. От безысходности и тоски Белов стал частенько прикладываться к бутылке: почти каждый вечер он проводил в казино, клубах или ресторанах, и все эти «культпоходы» неизменно заканчивались попойкой. Это стало настолько привычным, что Пчёлкина стала постоянно держать дома средства для опохмелки — огуречный или капустный рассол. Вот и сегодня небритый, всклокоченный Саша прошлепал босиком на кухню и, вытащив из холодильника дежурную банку рассола, жадно припал к ее прохладному краю. На стенке негромко бормотал репродуктор. Не отрываясь от банки, Саша протянул руку и добавил громкости. — «Вчера, 25 марта 1995 года, в Чечне на трассе Грозный — Аргун было совершено дерзкое нападение на колонну федеральных войск, — озабоченно-деловым голосом вещал диктор. — Чеченские боевики уничтожили два бронетранспортера сопровождения и три машины с военнослужащими внутренних войск. Погибло двадцать четыре и ранено восемь человек…». Белов поставил банку на подоконник и тяжело опустился на стул. Он знал, как это бывает. Вдруг с поразительной ясностью представилось — нагретая весенним солнцем броня БТР, первая, пронзительно-яркая зелень вокруг и ослепительно-голубое, чистое небо. И вдруг! Оглушительный взрыв, звон в ушах, страшные крики раненых и шквал огня. И невозможно понять — откуда этот огонь, и поэтому кажется, что стреляют сразу отовсюду. И полная растерянность — как спасаться, куда бежать… — «Как сообщили в региональном оперативном штабе по управлению контртеррористической операцией на Северном Кавказе, инцидент произошел рано утром, — продолжал читать текст диктор. — Сначала на радиоуправляемом фугасе была подорвана головная машина сопровождения. Затем колонна была остановлена и обстреляна из автоматического оружия и гранатометов. Военнослужащие открыли ответный огонь. Перестрелка продолжалась двадцать минут…». Белов опустил голову и замер. В нем медленно закипала ярость. — «В региональном оперативном штабе подчеркнули, что за последнее время это уже четвертое нападение на федеральные силы. В районе инцидента проводятся оперативно-розыскные мероприятия. Часть местности оцеплена. По сообщению РИА «Новости», только за истекшие сутки в Чечне в результате проведения спец мероприятий было изъяты два гранатомета, три пулемета, семь автоматов и около тысячи патронов различного калибра, уничтожено два самодельных взрывных устройства…». Вдруг Белов вскочил и, с глухим рычанием выдрав приемник из сети, с размаху грохнул его об пол. Осколки корпуса и радиодетали веером разлетелись по всей кухне. Через секунду в дверь влетела сердитая Пчёлкина. — Белов, ты что, озверел?! — сдавленным голосом почти крикнула она. Саша поднял на жену больные от тоски глаза. Она посмотрела на него внимательно и добавила уже тише, словно извиняясь за свою резкость: — Даню же разбудишь…