Варю прямо на каталке привезли в кабинет главврача.
Пока Белый втолковывал все еще растерянной жене, кто организовал взрыв «мерина» Фила, Космос успел обшарить все шкафы и тумбочки кабинета. Улов оказался невелик: початая бутылка «Мартини», четверть полу засохшего батона, банка красной икры да несколько пузатых пузырьков со спиртом.
Они выставили на стол, подкатили к подруге каталку и занялись приготовлениями. Космос разливал и разбавлял спирт, Белый намазывал жене огромный бутерброд с икрой, а сама девушка просматривала запись, которая спасла ей жизнь. Когда на мониторе появился Кордон, она нажала на паузу.
— Да, нехороший человек, — пробормотала все еще бледными губами Пчёлкина, рассматривая склоненное к муляжу лицо продюсера. Космос аккуратно вынул из его рук камеру и вставил вместо нее стакан: — Да ладно ты, девочка моя… На вот лучше! — Прости нас, малыш, — Белов подал жене бутерброд и поднял свой стакан. — Вот наломали бы мы дров! — Фил… — Пчёлкина вдруг запнулась и с трудом договорила: — Фил простит…
Космос и супруги сдвинули стаканы и молча выпили…
Через час все трое были пьяны в дым. Космос с Беловым — от спирта и нервотрепки, Пчёлкина — от алкоголя, кровопотери и еще более жестокой нервотрепки. Изрядно окосевший Космос бесцельно блуждал по кабинету, а Варя с Белым, обнявшись, сидели на каталке. — Ну, как ты сейчас, маленькая? — ласково поглаживая Пчёлкину по голове, невнятно выговорил Саша. — Отошла… практически… — с трудом ворочая языком, вяло кивнула Варя. — А мы с Космосом… — Саша прижался лбом к виску жены и шумно вздохнул. — Ты даже себе не представляешь, как мы переживали! Ну что, между нами — мир?
— Перемирие, Белов.
Услышав это, Космос остановился как вкопанный и немедленно двинулся к Пчёлкиной.
— Забыла конвенцию, девочка моя? — Дурачась, грозно спросил он. — Мы же с первого класса вместе, так? И за все, что мы делаем, мы отвечаем тоже вместе! — с пьяной назидательностью проговорил он. — А почему? А потому что мы — Бригада!
То, о чем Пчёлкина думала так давно, она наконец решила озвучить именно сейчас.
— Так-то оно так… Но, зайчики, это всё.
Парни недоумевающе переглянулись. Конечно, пережить то, что сегодня было с Варей, не пожелаешь никому. Но что она имела ввиду под этим «всё»?
Пчёлкина оглядела их лица и хмыкнула:
— Я выхожу из бригады.
Комментарий к Часть 43 Ждём ваших отзывов, дорогие и любимые читатели. ❤️
Да начнётся экшен.
====== Часть 44 ======
Комментарий к Часть 44 Приятного чтения! Отдельная благодарность за помощь в работе Samanta Adams! ❤️🐝
Музыкальное сопровождение главы: Михаил Круг : Каторжанская цыганочка.
1998-й год
Ой, Россия ты Россия
Каторжанская ты Русь
Что тебе страданья сына
Что тебе цыганки грусть.
Больше года минуло с того дня, когда Фил очутился в палате реанимации. Больше года проливала слезы у постели неподвижного мужа Тамара. И больше года Белый искал возможности отомстить Кордону.
В просторной гостиной дома Бело-Пчёлкиных был накрыт чайный столик. Пара изящных чашек на тонких фарфоровых блюдечках, высокий чайник с длинным и узким носиком, хрустальная вазочка с печеньем, открытая коробка конфет — все это стояло нетронутым. Чай в чашках давно остыл и успел подернуться мутноватой пленкой.
За столом, на низеньком диванчике, плечом к плечу сидели Варя Белова и Тамара Филатова. Тамара плакала и уже, судя по всему, давно. Теребя в руках совершенно мокрый платок и ежесекундно всхлипывая, она потерянно бормотала: — Вот я сижу, сижу… и на него смотрю… Час смотрю, два смотрю — не шелохнется… У него щетина… Господи, у него даже щетина поседела! Я Бога молю, чтобы он очнулся… Я бы ему ребёночка родила ещё одного … Глеб…сынок всё спрашивает про отца….— и она не выдержала, зарыдала в голос, горестно качая головой. — Никаких надежд не остается… Никаких, Варя, никаких… Все… — Подожди, Том, сейчас Саня придет, — вздохнула Пчёлкина, поглаживая подругу по вздрагивающему плечу. Она не представляла, что можно сказать в такой ситуации. Посоветовать набраться терпения и ждать? Но ведь прошло уже больше года, а силы Томы не беспредельны… Подруга и так уже дошла до крайности, насколько еще ее может хватить?.. А как же Валера? Неужели и правда — никаких надежд?!.. — Понимаешь, Варь… — Тамара, чуть успокоившись, уткнулась носом в мокрый платок и простонала: — Я… я уже не верю… «Господи, да где же он?..» — растерянно подумала Пчёлкина. Она не сомневалась, что муж наверняка нашел бы для Тамары нужные слова — те самые, которые вернули бы ей веру и придали сил. И тут снизу послышался голос Белова. Он поднимался по лестнице, разговаривая на ходу по телефону: — Да добрался, там снегу намело… Короче, я пока дома буду. Ну, все, давай!.. Он вошел в зал и приветливо улыбнулся обеим женщинам, словно и не заметив ни заплаканных глаз Тамары, ни растерянного вида жены. — Здравствуй, Томочка. Привет, Варь… — Белов наклонился к жене и мельком обозначил поцелуй. Поцелуй был более чем формальный. После того, как собственный муж едва ли не лишил ее жизни, Варя еще полгода не могла с ним контактировать. Хотя головой и понимала, что тогда сама бы на себя подумала. Едва ли диалог вязался с Космосом, который и был шесть месяцев связующей ниточкой между недо-супругами. Уход Вари из дела бригадиров тоже ничего особо не изменил. Оклемавшись, девушка занялась своими делами. Они с Пашей продолжали вести дела с банковской системой и перевозили денежные грузы. Саша догадывался, что жена от идеи с банками не отказалась, но решил какое-то время не лезть: пусть попробует, если хочет быть самостоятельной, а он разберётся с Кордоном, а там уже решит что дальше делать. Саша прошел к окну, задернул шторы и только после этого, уже точно зная, о чем пойдет речь, спросил: — Ну что, Том, какие дела? Тамара отняла ладони от лица. Саша поразился, какие страшные темные круги были у нее под глазами. Как у вампира в каком-нибудь голливудском ужастике. — Саш, я уже не знаю… Понимаешь, я так устала.
Смотреть в ее глаза было трудно, и Белов снова повернулся к окну — поправить и без того ровно висевшие шторы.
— И что они предлагают? — все тем же ровным, почти равнодушным, голосом спросил он. — Они предлагают сделать эвтаназию… — еле слышно проговорила Тамара. — Как это делается? — продолжал свою игру Белов. — Отключают… отключают систему жизнеобеспечения… Голос Тамары дрогнул и беспомощно угас. Пчёлкина молча накрыла ее руку ладонью. Они обе выжидающе смотрели на Сашу. Белов повернулся к ним и, медленно покачивая головой, потянул узел галстука. Он выглядел все таким же невозмутимым, но внутри у него все кипело от негодования. Как только Тамара дала себя уговорить! Эх, бабы, бабы… — Тома, если хочешь знать мое мнение, я против, — изо всех сил стараясь скрыть клокочущий в груди гнев, сказал он. — Поверь, мне тоже больно, что мой друг стал как растение. Но! Если есть хоть один шанс из тысячи… Да что там — из миллиона, из миллиарда! Если этот шанс есть, то его надо использовать! Тамара попыталась что-то сказать, но Белов остановил ее движением руки. — Все будет нормально, Томочка! Мы переведем Валеру в Бурденко, Варька подтянет спецов по нейрохирургии — немецких, американских… Да, малыш? — Белов посмотрел в глаза жены, ища поддержки.
— Конечно, — Пчёлкина утвердительно кивнула.
— С завтрашнего дня сиделка при нем будет круглые сутки. Так что тебе станет полегче, Том.
Не прекращая говорить, Белов подошел к бару, плеснул в стакан немного виски. Потом внимательно взглянул на Тамару и долил стакан почти до краев. — Дальше. Тебе надо отдохнуть, — он протянул виски Тамаре, та, низко опустив голову, беззвучно плакала. — Вот, выпей и ложись спать. Пока поживешь у нас, а завтра люди займутся, отправим тебя на время в теплые страны. Отдохнешь, придешь в себя. Тамара не двигалась, Саша опустился перед ней на корточки и вложил бокал в ее безжизненную руку. Она подняла на него красные от слез, измученные глаза. Белов ободрительно кивнул. — И будем просить Господа, чтобы Валерка выкарабкался, — он говорил так убежденно и проникновенно, что не поверить ему было невозможно. — А он выкарабкается, Томочка, я в него верю! Он же у нас боец! Саша неожиданно улыбнулся и взял ее за руку. — И запомни: все, что было, — это только первый раунд! — он сжал ее ладонь в кулак. — Ты верь мне, Тома, верь.
Варе опять приснился странный и тягостный сон. Будто она находится в комнате с одним окном и решётками на нём. Пчёлкина проснулась и повернулась на бок. Подушка рядом снова была несмятой — значит, Саша опять ночевал в кабинете. В последнее время это стало почти нормой. Белов рано уезжал и поздно возвращался, а вернувшись, подолгу засиживался в кабинете, зачастую там же и ночуя. Вообще ситуация в их семье сложилась более чем странная. Они жили вроде бы вместе и в то же время — врозь. Разговаривали редко, да и то — только по делу. Пчёлкина знала — причина кроятся глубже, во взаимных обидах и недомолвках. Варя сама не могла простить измену и пистолет у виска в кабинете главврача год назад. А Белов не мог простить её уход из дела, историю с Майковым и продолжение дел с ним же.