Люберецкие сразу подскочили и побежали к Белову, но их путь преградил Фил.
— Пацаны, хорош, все по чесноку!
Друзья сели в машину Космоса и поехали праздновать победу.
— Сашка, твою мать, мы так испугались за тебя, — причитала Варя, когда они уже отъехали от места драки. — Я думала, что всё, – выдохнула голубоглазая.
— Поддерживаю, — кивнул Космос. — Я уже примерял, насколько твои похороны выйдут.
— Вы были уверены во мне, — смеясь, ответил Белов, — Спасибо.
Старый «Линкольн» уже ближе к рассвету подъехал к их беседке.
Космос вышел из машины и подошел к багажнику, чтобы взять ящик пива. Белов вылез сразу за Варей, которая пристально смотрела на беседку, не зная, что и сказать. Саша заметил такую реакцию и, повернувшись, обомлел.
“Ленка… — подумал Белов. — Моя Ленка… Зачем она приехала? Позлорадствовать? Или, может, она переживала? А может, вообще соскучилась?”
А вот на Варю вид Лены впечатления не произвёл, увидев её, девушка завелись в момент. Да как она посмела после всего того, что сделала? У Саши живого места на лице нет, Татьяна Николаевна будет в шоке, когда увидит, а тут ещё эта…
— Саня! Пивка для рывка, а? — но тут же Космос остановился, увидев объект, на который так пристально смотрел Белов с Варей. — Я не понял, а ты чё тут делаешь, а? А ну-ка, давай, отсюда!
Космос и Варя двинулись в сторону Лены, как на врага народа.
— Не надо, не трогайте её! — закричал им Фил. — Дай им нормально поговорить, — прошептал Филатов на ухо Варе, обнимая подругу за плечи, уводя в сторону беседки.
— Пойдем, — коротко бросил, наконец, Саша девушке и, не оборачиваясь, зашагал к рощице по соседству.
Лена догнала его уже среди деревьев. Поравнявшись с ним, она тихо спросила:
— Саш, это Муха, да? — Лена попыталась коснуться его разбитой брови.
— Цокотуха… — отвернув от ее руки голову, мрачно буркнул Белов.
— Саш…
— Что?
— Саш, понимаешь, два года — это, правда, слишком долго… — срывающимся от неловкости голосом бормотала Лена. — Я не виновата…
— Да? А кто виноват? Папа Римский?.. Кто?.. — Белов развернулся к девушке и заглянул ей в лицо. — Скажи — может, я пойму…
Она стояла перед ним, опустив глаза, потерянная и жалкая, и молчала. Сегодня на ее лице не было ни грамма косметики, гладкие волосы были собраны в простой хвостик. Именно такой, а вовсе не размалеванной фифой, вспоминал ее Саша в армии. И именно такой, прежней Лене Белову вдруг захотелось объяснить — какую боль она ему причинила.
— Ну, загуляла — да черт с тобой! Но ты напиши, поставь в известность! — то и дело, пожимая плечами, с болью в голосе продолжил он. — Я как дурак… как лох вообще… Через всю страну, на крыльях… Спать не могу, есть не могу… Приеду — женюсь, думаю…
— Саш, — Лена вдруг остановила его, положив ему на плечо руку. — А хочешь — трахни меня!
— Что-о-о-о? — выдохнул ошеломленный Белов.
— То! — поняв, что сморозила что-то не то, истерично выкрикнула она. — То! Правильный ты наш! Ну, надо же — честно служил, а девушка изменила! Ну, так трахни меня! Вот она я — здесь! Ну! Ты же этого хочешь!..
Саша прищурился и, еле сдерживаясь, ледяным тоном отчеканил:
— Ты из-под Мухи давно?
— Ой, Саш, я сама не знаю, что несу! — Лена замотала головой от отчаянья и, схватив Белова за рукав, жалобно зачастила. — Ну, прости меня, Сашенька! Миленький, родной, прости, прости!!! Вот видишь? — она протянула ему на ладони простенькое колечко, которое ей подарил когда-то Саша. — Я же люблю тебя, ну прости, прости, пожалуйста!..
— Бог простит, — покачал головой Белов и тут его прорвало: он схватил колечко и, зашвырнул его в кусты, яростно закричал: — Все! Не попадайся мне больше! Все!!!
Развернувшись, он бросился прочь — не выбирая дороги, наобум, напролом через кусты…
— Саша! Саша! — кричала ему вслед Лена, размазывая по лицу слезы вины и отчаяния.
Белов остановился только тогда, когда эти крики затихли. Он обхватил руками голову и опустился на землю. Его буквально трясло от злости, обиды и отвращения. В ушах эхом звучали слова Лены: «А хочешь — трахни меня!» С каким обыденным бесстыдством она предложила это? Как у нее только язык повернулся? Как она могла?!
И тут он, наконец, понял — могла. Могла, потому что никогда не была той, какой он себе её представлял! Она просто была другой — настоящая Лена Елисеева. Та Лена, которую он любил, никогда, ни при каких обстоятельствах не стала бы шлюхой. Эта — стала. Та, наверное, скорее откусила бы себе язык, но не произнесла бы этих мерзких слов. Эта произнесла их легко и просто, словно предложила ему не себя, а, скажем, сигарету…
Мучительно, с болью и разочарованием Саша осознавал, что его любовь оказалась всего лишь иллюзией. Просто он был слишком наивен. Да, наивен, доверчив и глуп. Что ж, теперь он будет умнее. Как говорится — спасибо за науку!
Итак, отныне у него нет девушки. Однако у него есть друзья… Варюша, и сейчас они его ждут. И почему его мысли снова возвращаются к ней, и почему он вновь думает о Пчёлкиной? В голове крутится её образ. Белов глубоко вздохнул и встал — надо идти. Он вдруг ощутил озноб. Подтянув молнию куртки к самому подбородку, Саша поднял голову.
Над парком вовсю гулял холодный ветер, он срывал с веток желтеющую листву, скручивал из нее вихревые жгуты и гонял их меж стволов деревьев. Все, лето кончилось.
«Осень, — подумал Белов. — Вот уже и осень».
====== Часть 8 ======
Комментарий к Часть 8 Telegram channel фанфика :https://t.me/brigada_bonni
— Ну что, мам? — спросил Саша, усаживаясь завтракать.
Этот вопрос он задавал матери по несколько раз в день всю последнюю неделю — с тех самых пор, как нашел, наконец, собачника, продававшего щенка мастиффа.
На щенка вообще-то Татьяна Николаевна согласилась почти сразу, но, когда она узнала, сколько просят именно за эту собачонку, с ней едва не сделалось дурно. Саше пришлось начинать уговоры заново. Конечно, можно было поступить проще — взять деньги у Космоса или Варьки. Но делать этого ему отчего-то не хотелось. И вовсе не потому, что Белов так уж осуждал их способы добычи денег, нет. Но вот — не хотелось…
Каждый день он звонил продавцу и просил еще денек отсрочки, и каждый день по сто раз задавал матери один и тот же вопрос:
— Ну что, мам?..
Сегодня был решающий день — больше собачник ждать не хотел, — и Белов утроил усилия. В успехе он не сомневался, видел, что мама уже сопротивляется, скорее, по инерции, поэтому заранее договорились и с продавцом, и с Космосом — чтобы привез его со щенком домой.
Время поджимало, надо было еще успеть, к сроку добраться до загородного дома собачника, и Саша украдкой поглядывал на часы.
— Нет, я тебя не понимаю, Саш. Тебе о невесте пора думать, а ты все… — ворчала Татьяна Николаевна, возясь у плиты.
— Так я думаю, мам! Вот веришь — каждое утро встаю и начинаю думать!
— Вот и думай! — Она поставила перед сыном тарелку и пожала плечами. — И потом, ну почему так дорого? За эти деньги корову купить можно.
— Ну, мам, я же говорил — это древнейшая порода, с ними ещё кельты на колесницах сражались!
— Какие еще кельты? Она хоть пушистая? — с надеждой спросила Татьяна Николаевна.
Саша помотал головой и, дожевывая обжигающе-горячую сосиску, невнятно ответил:
— Гладкошерстная…
— Это что, как такса что ли?.. — разочарованно протянула мама.
Нет, похоже, собака за такую несусветную цену в принципе не могла вызвать у нее ни малейшей симпатии.
— Примерно! — засмеялся он и поднял руку над полом. — Только она в холке сантиметров семьдесят — вот такая примерно — и весит как… ну почти как я!
Татьяна Николаевна с ужасом представила себе такое чудовище в их квартире и предприняла последнюю попытку отговорить сына.
— Нет, Саш, лучше мы эти деньги на взятку в институт потратим! Будешь у нас студентом, вулканы изучать…
Сын взял ее за руки и заглянул в глаза:
— Ну, мам… Мамуся… Мамырлик…
— Какой ещё «мамырлик»? — засмеялась Татьяна Николаевна.
— Мам, взаймы, а?.. Я через месяц отдам!
— Ну, вот ещё! — она шутливо шлепнула сына по затылку. — Выдумал тоже — в семье деньги занимать! Мы что, чужие? Ладно, горе ты мое, когда-нужно-то?..
— Сегодня, мам! Прямо сейчас! — вскочил со стула Саша.
— Ну-ка, сядь и доешь, — нахмурилась мать и вздохнула: — Сейчас принесу…
Слухи о том, что какой-то парнишка разделал, как бог черепаху самого Муху, всплывали в разных концах Москвы. О самом герое никто из братвы ничего толком не знал, но о том, что он корешок Вари и Космоса, было известно многим.
К ним нередко обращались за подробностями — кто он, да откуда, да с кем работает, — вот и сегодня у Космоса и Пчёлкиной опять спросили о Белове.