— У меня сестра инвалид с рождения, — уже изрядно заплетавшимся языком говорил Кот, — хочу клинику реабилитационную открыть. Только не здесь, а в Москве, к примеру. Понимаешь, скольким людям помочь можно?
Белый закивал, осушил стопку.
— В целом, тема толковая, — согласился бригадир. — Если всерьез взяться.
— В том и суть. Партнеров надежных в столице у меня нет.
— Слушай, да что ты ходишь вокруг да около, — Саша растянулся в захмелевшей улыбке, — вижу же, что предложить хочешь. Иначе бы тему не поднял.
— Считай, договорились?
— Договорились.
Комментарий к Часть 45 Ждём ваши отзывы, дорогие читатели! ❤️🔥
====== Часть 46 ======
Комментарий к Часть 46 Приятного чтения! Отдельная благодарность за помощь в работе Samanta Adams! ❤️🐝
Музыкальное сопровождение главы: (Soundtrack) Бригада – Не в этой жизни; Бригада – Погоня;
Длинный, тёмный коридор с низким потолком и тусклыми лампочками в металлических вставках под потолок — только тусклые лампы железных намордников на потолке… Каждый раз поворачивая за угол, Варя надеялась увидеть выход, но выхода все не было — только серые стены со стальными дверьми для глазков и засовов между ними камеры.
Варя вдруг подумала, что, может, это и не камеры никакие, а за одной из этих дверей — выход, солнце, люди.… А она, глупая, проходит мимо?
Варя дергает дверь, но та закрыта. Слышит, как сын говорит ей: «Мама! Мама!» Голос срывается на визг, и Варя колотится в дверь. А потом возникают вспышки: маленький сын кричит «мама!», а Варя видит себя в луже крови с перерезанным горлом.
Она с криком села на койке. Ее трясло, на губах — солоно от слёз.
— Чё разоралась, спать не даешь! — донеслось из дальнего угла. Тут же зашикали из угла напротив:
— Рот, бля, закрой, сука, а то я сейчас сама закрою!
— Кто там гавкает? Я тебе щас так закрою…
Варя посидела, тяжело дыша. Потом снова легла, натянула на плечи одеяло. Ото рта шел легонький пар. В камере — дай бог около нуля.
В дальнем углу завозились, зло матюгнулась Люда, здоровенная бабища, получившая три года за торговлю паленой водкой.
— Эй, Пчёлка!
Это Нинка, соседка с нижней койки. Нинку здесь уважают. Она здесь уже по третьему разу. Рассказывают, что на второй ходке кому-то распорола заточкой горло.
Варя накрылась с головой одеялом, подышала на руки. Без толку. Всё равно холод пробирал до костей.
— Эй! Чё молчишь-то?
Роза не унималась. Варя решила молчать. Но Нинка снизу крепко пнула сетку кровати.
— Ну! Пчёлка! Че молчишь? Спишь, что ль? Скажи сон-то!
Роза была любопытна и обожала слушать про сны, чудеса и прочее такое же мистическое.
— Ну, скажи, скажи. Скажи сон-то!.. Давай. Говори. Чего снилось?
Варя со вздохом перевернулась на спину, вытянулась на тощем матраце, заложила руки за голову.
— Коридор… Длинный, страшный, стены серые, а потолка и пола как будто нет, все в таком сизом тумане… По обеим сторонам — двери, много. Я одну дверь открываю и попадаю в комнату… Такая глухая-глухая, ни окон, ни дверей. Или были окна, что ли?..
— Одно ходка, значит, — подала голос Роза.
— Что? — не поняла Варя.
— Да комната эта твоя. Одна комната — одна ходка, значит, — объяснила Роза. — Ну? И чего дальше-то?
-А потом вспышки: сына вижу и себя… себя с перерезанным горлом. Я заорала и убежала…
— Кричать во сне нехорошо, — глубокомысленно изрекла Роза. Она знала значение всех снов, что во сне хорошо, что плохо, что к дождю, а что — к свиданию…
Пчёлкина повернулась на бок, накрыла голову подушкой, чтобы ничего не слышать, никого не видеть… Господи, да когда же всё это закончится? Когда она вернётся домой к мужу и сыну? Саша… интересно, как у него там, в Твери дела? Смогли ли они что-нибудь решить? «Маленькая, всё будет хорошо, я тебе обещаю… слышишь? — всплывал в голове его голос.
— Я верю в тебя, родной, — шепнула Пчёлкина в подушку.
В Москву Саша и Космос прилетели вместе с Котом. Дело спорилось. Через нужных людей Белов нашел подходящее место для клиники, выгодное по сумме и месторасположению. В свою очередь Иван пообещал Белому найти информацию о том, кто мог подставить Пчёлкину.
Каково же было Сашино удивление, когда через неделю Кот принёс ему папку и несколько снимков Ольги Суриковой. Выяснилось, что она хорошо знакома с неким Константином Птахиным, который занимался транспортировкой наркотиков под видом детского питания через левые фирмы.
— Вот пригрел змею на груди, — рыкнул Саша, читая личное дело бывшей любовницы и туша окурок сигареты в цветочном горшке.
— Ты с ней знаком? — удивился Волков.
— Доводилось встретиться, — Белов, конечно, не собирался посвящать Волкова во все тонкости его отношений с Суриковой.
Их разговор прервал Холмогоров.
— Саня, Швецова звонила, адвокатесса, говорит, нашла лазейку, как можно Варю вытащить.
— Поезжай, потом расскажешь, — распорядился друг.
Космос шагнул в ресторан, замерев ненадолго, чтобы оглядеться. В дальнем углу у окна ему махнули рукой, и мужчина двинулся к столику. Брюнетка, сделав несколько глотков кофе, улыбнулась.
Мария Сергеевна Швецова считалась одним из лучших адвокатов Москвы. И среди местных авторитетов она пользовалась уважением. С Холмогоровым девушка была знакома давно — еще с 1987-го года. На частых вечерах в квартире отца-астрофизика собиралась интеллигенция, уважаемые люди, и нередко известный юрист Сергей Швецов приходил со всей семьей — женой Анной и единственной дочерью Машей.
Тогда еще Космос молча наблюдал за Марией, что-то в ней казалось таким редким для современных девушек. Она это видела. Встречи из семейных превратились вскоре в личные. Холмогорову тогда влюбился, но по окончании школы на него обрушилась сокрушительная новость — Маша уезжает. Надолго. Учиться в Москве не дал сам отец, по многочисленным рекомендациям он собирался отправить дочь в Ленинград, но самое болезненное для Космоса было то, что девушка вовсе не была против. Тогда эта юношеская любовь закончилась…
А потом нагрянула другая — Варя.
Обращаясь к старым знакомым, Кос не ожидал, что рекомендовать ему станут человека, которого он пытался так долго отпустить из своего юного сердца. Ту, которую он не видел больше десяти лет.
Космос прошёл к столику и оставил на женской щеке поцелуй.
— Привет, Мань. Какие дела?
— Дело сфабриковано… Половина бумаг — липа, и подпись Пчёлкиной можно оспорить. Знаешь, в чем еще интерес? В деле фигурирует некая Ольга Сурикова, 1972-го года рождения.
— Да, солидно, — Холмогоров грустно усмехнулся. — Эта тварь столько лет рядом с Сашей была. А сама, значит, информацию добывала, сука…
— Птахин — её человек, она специально привела его в окружение Пчёлкиной для передачи липовых документов.
— Дрянь, — покачал головой Холмогоров.
— Теперь, когда все бумаги и доказательства у нас есть, мы можем вытащить Пчёлкину.
— Ты умница, Мань.
— Давно ты мне этого не говорил.
— Ну появилась бы еще лет через десять, может, и вообще бы не успел.
Они улыбнулись друг другу, и Космос, повинуясь порыву, аккуратно накрыл женские пальцы своей ладонью.
— Поехали, подброшу тебя до дома.
Слухи о том, что случилось с женой известного авторитета Саши Белова, разлетелись по всей Москве и даже за некоторые ее пределы. Игорь Леонидович Введенский узнал о произошедшем на следующий день после задержания Вари, но вызвать на разговор Белого он решил только сейчас.
Стрелку забили в парке 50-летия Октября, возле метро «Проспект Вернадского». Хотя Введенский считал это обыкновенной оперативной встречей.
Они подкатили одновременно. Саша в темно-синем БМВ. Игорь же Леонидович — скромненько, на бордовой «девятке».
К центру парка они пошли каждый своей тропой. Когда встретились на аллейке, тянувшейся меж чахлыми липами, Игорь Леонидович улыбался. Белов, напротив, был мрачен. Он лишь едва заметным кивком головы ответил на приветствие Введенского.
— Что такая мрачность во взоре? — поинтересовался Введенский, присаживаясь на скамейку.
Подобрав полы черного пальто, Саша тоже присел в некотором отдалении от своего куратора.
— Вы же сами прекрасно осознаете всю ситуацию. Давайте не играть в эти игры. Если вызвали — говорите.
Введенский ухмыльнулся уголком губ в своей излюбленной манере.
— Александр Николаевич, давайте не будем включать эмоции. Вы сами понимаете, что ваша жена и ее люди очень плохо, непростительно плохо подготовили операцию.
— А вы, такой умный, за этим что, наблюдали?
— С интересом.
Саша напрягся:
— Тогда какого хрена вы вообще нужны?