— Давай где-нибудь остановимся, — сказала Бонни.
— Надо передохнуть. — Она посмотрела на заднее сиденье. — Бак тяжело ранен. Да и Бланш тоже.
Клайд что-то промычал в ответ. Они ехали по проселку и проезжали какие-то деревья. Это был, похоже, лес. За поворотом обнаружилось подобие поля. Луг, за которым начинался густой лес — мирный, тихий сельский пейзаж.
— Здесь и остановимся, — сказал Клайд.
Обе машины свернули с дороги, поехали по лугу, подпрыгивая на кочках, разрезая фарами темноту, словно выискивая что-то потерянное. Наконец они остановились посредине луга. Затем медленно, нехотя, словно боясь лишиться спасительного укрытия, Бонни, Клайд и их партнеры вылезли из машины, помогая друг другу.
В свете фар они могли как следует разглядеть друг друга. Полуодетые, в пижамах, ночных рубашках, в поту и крови. Грязные, усталые. Лица, недавно еще такие молодые и свежие, были измождены страхом.
Клайд и К. У. вытащили Бака из машины и положили на траву. Клайд опустился на колени и осмотрел рану.
Одного взгляда на пробоину в черепе было достаточно, чтобы понять: помочь Баку уже невозможно.
Бак что-то мычал, бормотал в полузабытьи. Бланш опустилась на колени и, все еще держась рукой за глаза, начала молиться с истерическим усердием.
— Господи, пожалуйста, помоги нам. Дорогой отец небесный, вызволи нас из этой жути, и Бак больше никогда не совершит ничего плохого. Обещаю тебе, Господи, он будет примерным христианином…
Бонни отошла в сторону, мрачно глядя на эту сцену. К ней присоединился К. У. Он махнул рукой в сторону Бака и сказал:
— Он без шансов. Ему снесли пол головы.
— Заткнись К. У., — отозвалась она.
И тут Бланш издала пронзительный вопль раненого зверя:
— Глаза! — верещала она. — Мои бедные глаза! Я ослепла!
Бонни подошла к машине и вернулась с темными очками. Она надела их на Бланш со словами:
— С тобой все будет в порядке.
— Пожалуйста, — голосила Бланш. — Отвезите нас к доктору. Вы должны это сделать. Мы погибнем.
Бонни выпрямилась и произнесла с безжалостной прямотой:
— Какой еще доктор? Надо выбираться из этой западни.
— Клайд! — завопила Бланш. — Отвези нас к доктору. Пожалуйста! Мы можем умереть.
— Нельзя, Бланш, — тихо отозвался тот. — Это слишком опасно.
— Он же твой брат!
Клайд посмотрел на Бака. Потом, окаменев лицом, твердо произнес:
— Я не могу этого сделать.
Бак зашевелился и попытался сесть. Он пробормотал:
— Брат, ты? Надо доктора… Доктора… — Он упал навзничь и потерял сознание.
Бланш снова стала раскачиваться взад и вперед в молитве, издавая в то же время странные стонущие звуки.
К. У. лег в траву, вдыхая сладкий луговой запах.
Бонни села на подножку одной из машин и уставилась в темноту, в черную ночь.
Клайд сидел рядом с братом. Он гладил его волосы и ждал, когда наступит смерть.
14
День подкрадывался медленно. Но рассвело вдруг как-то сразу. Луг посветлел, появилось серое пятно, окруженное темной массой деревьев. Затем возникли два силуэта машин. Одна старая потрепанная, разбитая, как и люди, собравшиеся вокруг нее, другая, напротив, новенькая, дорогая, мощная.
Небо на востоке совсем посветлело. От этого стало светлее и на лугу. Деревья на опушке леса начали отбрасывать длинные тени.
Банда Барроу никак не отреагировала на наступление нового дня. Бланш плакала, беззвучно и бесслезно. Клайд сидел, склонившись над Баком, время от времени поглаживая его изуродованную голову. К. У. лежал в траве, бесцельно срывая стебельки. Бонни стояла и курила, стараясь ни о чем не думать.
Вокруг стояла тишина.
Но внезапно что-то зашевелилось среди деревьев. Между черно-зеленых теней что-то забелело. Из леса вышел человек и, сложив руки рупором, крикнул:
— Сда-вай-тесь!
Эти три слога приплыли к Клайду и его партнерам медленно, словно покачиваясь на тихих волнах утреннего воздуха. Три самых заурядных, самых обыкновенных слога. Казалось, они ничем не связаны. По крайней мере Клайду и его друзьям потребовалось какое-то время, чтобы уловить смысл и источник этих звуков.
Но затем тишина и спокойствие сгинули без следа. Началось беспорядочное суматошное движение. Клайд и его партнеры схватились за оружие, за револьверы. Они открыли огонь. Они стреляли по деревьям, палили по человеку в белом, который исчез также неожиданно, как и появился, заставив их гадать, был ли он на самом деле или померещился.