Массажиста, крепкого сложения парня лет тридцати, все зовут Жоржем, и он тоже знает всех пациентов по именам. Когда комиссар вошел в комнату, он занимался с достаточно пожилой женщиной, но еще весьма соблазнительных форм. Стоящий рядом столик уставлен множеством различных флакончиков, тюбиков, баночек, Жорж быстро и уверенно берет то одно, то другое. Растирает крем на ладони, как стекольщик замазку. Затем пальцем подцепляет немного густой жидкости и начинает массировать спину пациентки. Старая дама недовольно ворчит:
— Жорж, вы так мне все кости переломаете.
Парень смеется и заговорщицки подмигивает Кларье:
— Вы можете говорить все что угодно, комиссар. Она глуха, как тетерев.
— А что с ней произошло?
— Ничего, — с безразличием отзывается Жорж. И легонько похлопав женщину по резко выступающим ребрам, добавляет: — Все насквозь прогнило. Остается только ждать, когда все само собой разрушится. Эй, мамаша, поворачивайтесь, чтобы я мог заняться вашими былыми красотами.
— Печальное зрелище! — проговорил Кларье.
— Погодите ее жалеть! — восклицает массажист. — Я ведь ей не какую-нибудь завалящую мазь втираю в спину, а препарат доктора Аргу. Снимает всякие неприятные ощущения, как будто вам кто-то постоянно дует на больное место. Наши пациенты, поверьте, получают сполна за свои денежки.
— А вы слышали о фирме «Стретчер», вашем конкуренте?
— Смутно. В праздничные дни сюда заходил один ветеран, инвалид войны, которому понадобилось подправить протез. Американский. Дрянь жуткая. Патрон сам занялся починкой, и я слышал, как он произносил это название, как вы там сказали… Тетчер, что ли?.. Но они говорили по-английски, так что я ни черта не понял.
— А это и впрямь был плохой протез?
— Хуже и представить нельзя. Резиновые части совсем потрескались. Извините, старуха начинает задыхаться, если долго на животе лежит. Все, бабуля, можете вставать!
Кларье отправляется назад к себе в комнату, но по дороге встречает Марселя. Куда ни пойдешь — всюду он, можно подумать, что он никогда не спит. Марсель издали машет ему конвертом:
— Это вам, комиссар. От мадемуазель Кэррингтон.
В конверте лежат два рекламных рисунка, по всей видимости, из «Лайф». Кларье останавливается, чтобы разглядеть их получше. Первый изображал мужчину со спины, показывавшего украдкой тот предмет, что он держал руками, причем по выражению его лица было видно, что это в лучшем случае порнографический снимок. Надпись в вылетающей изо рта облакообразной бляшке гласила: «Купил новейшей модели. Говорили супер! А его на один раз едва хватило!»
На другом рисунке, а точнее, сильно подретушированной фотографии — комиссионный магазин, но необычный, одни только протезы, причем все свалено в одну кучу: руки, ноги, ортопедическая обувь, аппараты для поддержания головы, какие-то странные предметы, рухлядь, годящаяся разве что на свалку. Возле прилавка нарисована женщина с высоко задранной юбкой, а перед ней, на коленях, служащий магазина, измеряющий гибким метром покупательнице бедро. Рядом виднеются две таблички. На одной написано: «Распродажа». На другой, воткнутой в гору всевозможных искусственных частей тела: «Сдается напрокат». Лишь засунув вырезки обратно в конверт, Кларье замечает приписку Мод: «Господину комиссару, хотите — верьте, хотите — нет!»