Рэйчел протянула ему чашку кофе, и он взял ее, не зная зачем она это сделала.
— Ты сильно завышаешь наши шансы, даже с обещанным лекарством — сказала она с бледным лицом, осматривая его офис, будто пытаясь вспомнить, где проходит линия. Она ее не видела из-за браслета. — Я предпочла бы связаться с Алом сразу после того, как сниму чары, но если ты снимешь их прямо сейчас, я подожду и позвоню ему, когда доберусь до дома. Скорее всего, он почувствует меня и к тому времени будет ждать на линии.
Гордость Трента была ранена. Он втянул ее в это. Он и вытащит ее. Он резко откатил ее на два шага назад и ее волосы качнулись по инерции.
— Сейчас ты на линии, — сказал он угрюмо. Это была глупая идея, но несколько чар он знал наизусть.
— Спасибо.
Ее тихий голос заставил его замереть.
У нее дрожат руки.
Расстроенный, Трент пошел к столу, чтобы достать ее зеркало вызова. Если они будут делать это, то будут делать правильно. Рэйчел была явно шокирована, увидев свое зеркало.
— Где ты его взял? — спросила она, потянувшись к нему. — Я думала, оно пропало при землетрясении!
— Я попросил его у Ковена, — ответил Трент довольно. — Я знал, что когда-нибудь оно тебе понадобится.
Его улыбка испарилась, Рэйчел взяла зеркало с собственническим благоговением. Эту штуку украшали лей-линейные символы, вызывающие ноющую боль в пальцах и кончиках ушей.
— Расскажи, как ты планируешь остаться в живых на достаточное время, чтобы договориться с ним, если не будешь использовать то, что я приготовил?
Ее новая уязвимость стала неожиданностью.
— Вообще-то у меня нет плана, но прятаться в защищенной от заклятий комнате, в окружении оружия, не поможет. У него есть мое имя вызова.
Нет плана? Как эта женщина выживает?
— У меня тоже есть твое имя вызова, — сказал он, стараясь не сделать из этого угрозу. Она ничего не сказала, и Трент, наконец, вернулся к своему столу, ища в верхнем ящике свою ленту и шляпу. Будь он проклят, если снова встретится с Алгалиарептом без них.
— Может я просто…
— Только защита, — потребовала она. — Обещай мне.
Он медлил, взвешивая ее злость против того, чтобы солгать и заставить ее снять браслет.
— Проклятье, Трент, обещай мне, — повторила она, и он отвернулся, пока она не заметила его румянец. — Ты постоянно твердишь, чтобы я взяла на себя ответственность — так вот, это мое решение. Я должна сделать это по-своему.
Он захлопнул ящик, держа в руке ленту и шляпу.
— Дело не в том, что я не доверяю тебе.
Рэйчел фыркнула.
— Доверять мне? Он может убить тебя. Я не утверждаю обратного. Но если ты используешь хоть одни чары для чего-то, кроме защиты, я сама вырублю тебя ими. — Она помедлила. — Уверен, что хочешь остаться?
Он хотел сделать это не так, но кивнул. Рэйчел расслабилась, сидя в инвалидном кресле.
— Спасибо, — сказала она. — Когда начнешь снимать браслет, будет больно?
— Нет.
Трент расстроено поставил свой стул лицом к ней. Он больше никогда не сделает ей больно. Это было ужасно, когда его заклятье ударило в нее вместо Вайноны. Не встречаясь с ней глазами, он повесил ленту на шею и надел шляпу. Около него гудела линия, и он вздрогнул, воспользовавшись вторым зрением, чтобы убедиться, что в округе нет демонов, готовых утащить их.
— И почему я вообще здесь, если ты не позволяешь мне ничего делать? — проворчал он, пока изображение окрашенного красным Безвременья наслаивалась на реальность его офиса, трава высотой по колено, двигающаяся под песчаным ветром и разрушенный город, сверкающий в красном свете. Но потом он заметил, что Рэйчел снова дрожит. Его сковал страх. Он должен был разрушить чары в браслете, а Кери защищать ее от Алгалиарепта. Или Квен. Но не он. Те оба были достаточно опытны в общении с демонами. Но Рэйчел попросила его, Трента, и он ее не подведет. Больше никогда.
— Дай мне свои руки, — попросил он спокойно, хотя и сам боролся с дрожью.
Ее холодные пальцы скользнули к нему, они сжали руки друг друга, суставы их пальцев легли на зеркало вызова, вызывающем покалывание. Рэйчел казалась испуганной, и Трент легонько сжал ее пальцы, заставляя поднять взгляд.
— Не отпускай, пока я не скажу, — предупредил он и когда она кивнула, закрыл глаза, начиная заклинание. Оно было на эльфийском, и он подавил чувство неловкости.
— Sha na tay, sha na tay, — произнес Трент, его голос крепчал; он повторял это, ища внимания Богини, в которую неохотно начинал верить. Он видел слишком много, чтобы не верить. Пульс ускорился, и к нему будто прикоснулось сознание — один взгляд среди тысяч неохотно поворачивался в его сторону. Вокруг него была линия и опьяненный, он позволил ей заполнить свое ци. Убедившись, что привлек внимание Богини, он потянулся к ци Рэйчел.