Всю ночь мучился, думал, не доживу до рассвета, лишь под утро не выдержал, выдавил ещё одну кровавую бусинку из амулета, кое-как нарисовал руны, пытаясь не сбиться и не перепутать порядок активации, после чего провалился в блаженный, счастливый сон.
Зато утром встал бодрым, полным сил и энергии, словно всю ночь проспал только без особой радости — с маной совсем беда, ситуация не просто плохая, а близка к катастрофической.
— Смотрю, ты бодрячком. Молодца. Думал, сомлеешь, хотел к фельдшару бежать с утра, а ты, глянь, и на ногах. Жив-здоров. Настоящий богатырь.
На часах всего полседьмого утра, а хозяин уже весь в делах. Что не удивительно, у него и коровы с телями, и конь старый рабочий, и кур несколько десятков, и даже поросей несколько штук. Здоровые такие, мохнатые, на кабанов похожие. И взгляд недобрый, словно сожрать тебя хотят. Впрочем, возможно это показалось, поскольку кормить их пришлось именно мне — отрабатывать еду и постой.
Грею воду на печке, тащу в сарай. Запариваю комбикорм, мешаю с зерном, отрубями и какой-то сухой травой в указанной пропорции. И не на одну свинку, а на четырех огромных проглотов сразу. Делаю все это не очень умело и не слишком быстро, как потомственный горожанин в третьем поколении, поэтому свиньи и смотрят на меня по-свински, злобно и неодобрительно, противными голодными глазами.
— Молодец, стараешься. Для городского — так даже, ничё получается, — подбодрил Сергей, помог закончить с кормлением динозавров от сала и позвал снидать. По местному — завтракать. Здесь вообще довольно странный говор, забавная смесь из русского, украинских языков, волжских или каких-то местных диалектов и даже казацкой мовы.
Картошка с маслом, холодное жирное молоко с густым слоем сливок сверху и кусок слегка зачерствевшего хлеба. В прошлой жизни от такого лакомства я бы нос воротил, а сейчас наворачивают за милую душу, только за ушами трещит.
— Ты чего невеселый такой? — наевшись до отвала, замечаю, что сосед за столом не разделяет моего счастья. Как-то вяло ковыряет картошку, а соли на ней уже столько, что можно текилу закусывать, не почувствовав картофельного вкуса.
— Телок помирает. Я для чего в райцентр мотался — лекарство покупал. Только опоздал, завтра, похоже, отойдет. И резать его поздно, нельзя больное мясо продавать.
От молока отказываюсь, вода здешняя из колодца, лучше и вкуснее любой бутилированной. Недолго думая, отправляюсь в сарай, он же — хлев обыкновенный. Больную коровку узнаю сразу — бедняжка совсем обессилила, лежит в углу на груде грязной соломы, мелко трясется и дышит, точнее, громко прерывисто хрипит.
Не люблю я это дело. Использование магии против живых существ — суть зло, что бы там не говорили, адепты и посвященные, пытаясь оправдать свое ремесло. Даже если используешь во благо — последствия обязательно будут, может не сразу, и не в этой жизни. Впрочем, активное разрушение темных структур привлекает ненужное внимание и неудовольствие Хаоса, или Тьмы, или ещё кого другого, упоминать вслух которого совсем нежелательно. А то, что в этом мире обязательно присутствует одна или несколько ипостасей или сил этого направления — к гадалке не ходи. Раз уж, мир похож на мой родной, то и все основные проявления божественных сил, примерно соответствуют.
Для мага Неудачи, бывшего жреца культа, такая засветка крайне нежелательна. Модель глобального противостояния: добро-зло, тьма-свет, хаос-порядок, не является сколько-нибудь годной для описания даже основных сил и игроков во всех известных мирах, но за неимением лучшего используем это сравнение. Между двумя главными противоборствующими полюсами расположена огромная масса промежуточных состояний, заполненных всяческими структурами, как божественными, так и слепыми и неразумными могущественными силами. Бинарная связка удача-невезение, расположена не между полюсами сил, а в перпендикулярной плоскости к основному слою противостояния Хаоса и Сущего. Вследствие чего, работники этого замечательного культа могут оперировать в обоих направлениях с одинаковым успехом. Обратная сторона халявы: обе Главные Ипостаси относятся к магам невезучим с одинаковым неодобрением. И стоит лишь немного перейти равновесную грань между ними, как следует возмездие от противоположной стороны. Классическим колдунам и то меньше прилетает за гораздо большее святотатство. Грубо говоря, за любой грех или доброе дело наказание на порядок сильнее, а награды нет вообще. Стоит отметить, что мы такие не одни, болтающиеся в перпендикулярной проруби, но коллеги по несчастью встречаются крайне редко и не во всех мирах. Поэтому их существованием можно пренебречь, да и не враждебны они обычно.