– Ты что такое надумала, Полинка?
Влад сам разглядывает свою жену, прижимая крепче, он уже возбужден, три дня воздержания, конечно, можно и потерпеть, но когда тебя дома ждет такая желанная женщина и ее невероятная сладка грудь, то тут уже гормон бьет прямо в голову.
– Я просто…
– А почему ты не встречала меня так раньше? Я не видел это белье. Иди ко мне, сил больше никаких нет, с утра стоит. Думал, в самолете пойду дрочить.
Он отходит на шаг назад, нагло и жадно рассматривая девушку, белье и правда красивое, нежное, тонкое, почти прозрачное белое кружево на загорелой коже смотрится шикарно, грудь высоко приподнята, но отчетливо выделяются темные соски.
– Покажи мне своих девочек, соскучился, думал, сдохну.
– Влад!
– Я Влад, и я твой муж, показывай титьки.
– Пошляк.
– Знала, кого в мужья брала. Снимай все это быстро с себя. Зачем вообще носишь его?
Полина улыбается, смотрит, как Влад рвет на белой рубашке пуговицы, пытаясь быстрее ее снять, в сторону летят туфли, брюки, белье. Полина упирается ягодицами в стол, смотрит на своего мужа, а думает о том, что реально выцарапает глаза любой бабе, что посмотрит на него с вожделением. Любой бабе, что посмотрит в сторону ее мужчин.
Идеальное тело, спустя пять лет их знакомства он стал еще шире в плечах. К татуировке волка в хищном оскале на фоне леса, на левой груди, переходящей на плечо, прибавилась еще одна, на ребрах под грудью. Две буквы: К и надпись на латыни: в самое сердце.
Полина медленно расстегивает лифчик, освобождая грудь, слегка сжимает ее сама, надавливая на соски. И правда, с ней что-то не то, грудь болезненно ноет, живот тянет, может, критические дни скоро?
Влад совсем близко, член подрагивает, под головкой блестит шарик пирсинга. Полина обхватывает его пальцами, проводит несколько раз по стволу, спускаясь ниже, лаская гладкие яички.
– С ума меня всегда сводишь.
Влад целует, мнет грудь, кусает губы, он всегда такой нетерпеливый, голодный до своей женщины. Убить готов еще раз, если надо будет, даже не будет долго думать, и рука не дрогнет. Наверно, всю жизнь будет сходить по ней с ума, как торкнуло в тот первый раз как попробовал ее на вкус, так и не опускает больше.
– Мои сладкие девочки, – целует грудь, облизывая соски языком, покусывая, отчего Полина стонет громче, откидываясь назад, подставляя себя для откровенных ласк и поцелуев.
– Влад, Влад, постой… о-о-ох-х-х-х… боже мой.
Он уже стянул с нее трусики и ласкает пальцами, сразу проникая между половых губок, Полина на инстинкте разводит ноги шире, смотрит вниз, как Влада это делает.
– Жена, ты с ума сошла, какое постой?
– Дети могут зайти.
– Я сказал охране.
– Теперь даже охрана знает, когда у нас секс?
– Ты сейчас будешь кричать, и это будет уже не новость.
– Влад…ааааа…о господи.
Трусики окончательно летят к ногам, Полина перешагивает, а Влад, снимая с плеч платье, что еще висит на плечах, заставляет Полину лечь спиной на стол. Ноутбук падает на пол вместе с бумагами, Полина лишь вскрикивает, но теперь уже все равно, она сама хочет близости.
– Почему ты такая мокрая, Полинка?
– Скучала.
– Твоя девочка скучала, – он натирает клитор, проникая внутрь пальцами, делает несколько резких движений, Полина кричит, но тут же прикусывает губы, сжимает грудь. – Она течет на моих пальцах, словно плачет, словно просит, чтоб я дал ей кончить.
– Влад! Замолчи.
– Правда, замолчи уже, ты вечно слишком много треплешься.
– Герман, – Полина говорит на выдохе, снова стонет, смотрит на любимого мужчину, облизывает губы.
– Привет, родная, – Герман склоняется, целует, нежно проводя по животу горячей ладонью, закрывая грудь. Долго смотрит в ее затуманенные от удовольствия глаза. Такие красивые, янтарные с темным ободком, он помнит, как увидел их впервые, как она была напугана и растеряна.
Снимает рубашку через голову, расстегнув только верхние пуговицы, звон пряжки ремня, Полина сглатывает слюну, смотрит, как он освобождает свой уже возбужденный член, проводит по нему, раскрывая головку.
– Возьми его, милая.
Полина лежит на столе, ноги широко разведены и согнуты в коленях, Влад опускается, целует ее раскрытое лоно, проводя губами по нежной плоти, в то время как она берет член Германа в рот, облизывая головку язычком, нежно посасывая.
– Как же я скучал по твоему сладкому ротику, милая. Да, еще, возьми глубже.