– Девочки, вы себя хорошо вели? Слушались маму и няню?
– Да, очень хорошо.
– Эй, мужики, давай к нам, – крикнул Герману, который держал Сашу на руках, стоя в тени.
– Мужики, давайте к нам! Саша, Саша, иди к нам, – это уже хором стали звать девочки.
Герман посмотрел на счастливого Влада, тут же на сына. Ему шел пятый год, но парень такой серьезный и рассудительный.
– Саша, как дела в садике?
– Все хорошо, мы учим греческий язык, а еще английский.
– О, какой ты молодец. Тебе нравится учить языки?
– Да, это интересно.
– Что еще вы делаете? – Герману было интересно общаться с сыном, он не сюсюкался с ним, как с девочками, а говорил на равных, как с мужчиной, но только маленьким.
– Стефан, когда узнал, что у меня два папы, сказал, чтоб я дал одного им, потому что у него две мамы.
– Ого, а Стефан - это кто?
– Мой друг в садике. Я сказал, что не дам ни одного.
– И тебя не удивило, почему у него две мамы?
– Нет, не удивило.
– И правда, чему тут удивляться? – Герман улыбнулся, поцеловал сына в щеку, он поморщился, но обнял в ответ, прижимаясь своей щекой к его колючей и небритой. – Может, пойдем в бассейн, смотри, как им весело?
– Пойдем, – Саша улыбнулся, посмотрел на отца такими же голубыми, как морозное небо, глазами.
Полина вышла из душа, обернулась полотенцем, мужчины, кажется, возбудили ее до предела, соски все еще были твердыми, низ живота приятно тянуло. В шкафу взяла свободное платье, скинув полотенце, непроизвольно начала разглядывать себя в большом зеркале.
Ей уже тридцать восемь лет, конечно, фигура после двух родов не само совершенство, но вполне так хороша. Гладкая загорелая кожа, грудь за эти годы стала больше, а сейчас так вообще налилась. На талии и бедрах следы, оставленные пальцами Германа, провела по ним, улыбнулась.
Как бы она сейчас жила без них? Без своих мужчин? Даже страшно представить, что не было бы Саши и девочек. А она бы все это время вспоминала отравленную первую любовь.
Из открытого балкона спальни были слышны детские визги и смех, надела белье, накинула платье, вышла. В бассейне бурлила вода, Карина с Кристиной забирались на Влада и с криками прыгали в воду, на него же забирался и Саша. Герман брызгал на них водой.
Рядом носился добродушный лабрадор Чарли, привезенный с собой, бегал вокруг бассейна и громко лаял. Казалось, что на их вилле сейчас карнавал.
Они невероятные, сильные, подтянутые, даже не верится, что Герману завтра пятьдесят лет. Да никто не поверит в эту цифру. Приедут гости, Полина приготовила сюрприз, будет весело.
– Мама, иди к нам, – Саша кричал ей и махал рукой. – Смотри, как я умею.
Он залез на бортик и прыгнул в воду, поджав ноги. Полина засмеялась, такое счастье видеть их всех вместе, но как-то внезапно затошнило, приложила пальцы к губам. Побежала в туалет, вырвало почти одной водой, лоб покрылся испариной.
– Господи, чем я могла таким отравиться?
К вечеру дети угомонились, устав от игр, самочувствие было не очень, за ужином совсем ничего не ела, выпила активированный уголь. Хоть бы уже завтра все было хорошо, а то не хотелось испортить Герману праздник. Заснула моментально, не дождавшись мужчин, которые ушли в кабинет, обсуждать дела. Завтра надо было встать пораньше, проконтролировать доставку продуктов, официантов, повара, что приедет, должны привезти красивый торт.
– Герман, сколько времени?
– Еще рано, спи.
– Нет, что ты, нельзя спать.
Полина села на кровати, огляделась по сторонам, она в их спальне, белая мебель, дымчатый пол и элементы декора, все красиво и со вкусом, сама выбирала, и обставил весь дом.
– С днем рождения любимый, – наклонилась, целуя Германа, провела по щеке рукой. – Я люблю тебя, ты знаешь.
– Конечно, знаю, милая, спасибо. И я тебя очень люблю.
Рука с татуированным черным вороном гладит девушку по волосам, он целует ее мягкие губы, такая нежная, сонная, манящая. Член уже стоит, он всегда возбужден с ней рядом. Руки уже стягивают тонкую сорочку, обнажая грудь, чуть сдавливают ее, Полина стонет.
– Где Влад?
– Наверно, в спортзале. Твоя грудь стала больше, а соски чувствительнее.
– Да, наверно, овуляция, так бывает.
Герман припадает к одному соску губами, нежно его посасывая, облизывая, мнет другую грудь, тянет Полину на себя, та садится на него верхом, трется о возбужденный член.
– Герман…ох, черт…как же хорошо.
Полина подставляет для поцелуев то одну грудь, то другую, а он дразнит набухшие соски, просовывая руку, накрывает ничем не прикрытую киску, собирая уже выступившую влагу.