Я схватился за телефон: на экране всё оставалось неподвижным. Я плюнул на приказ и хриплым шёпотом стал звать Тищенко. Тищенко велел стоять, не двигаться и замолчать немедленно. Я зашипел на него, что если не получу объяснений, то выйду из этого чёртового сортира, чтобы передушить всех террористов голыми руками, и пусть мне потом будет хуже. Тищенко подавился ругательством, но сдался:
— Галя, поговори с ним.
Девушка говорила тоненьким голосом, торопясь, глотая звуки. Всхлипывая, не давая мне вставить слово. Словно боялась, что сама расплачется, если на секунду замолчит. Она говорила о том, что пару минут назад не выдержал мужчина, запертый в другом туалете. Что он выскочил, бросился с кулаками на террориста, побежал не в ту сторону, потом бросился в нужную и только ворвался в салон, как был убит выстрелом в грудь. Что они не знают, как он мог пронести пистолет, что, наверное, и не проверял его никто, кроме как на нейроскопическом оборудовании, ну, которое «бонус-трип». Что ой какой ужас и что…
Я слушал Галю и только с грустью думал, что если я и выберусь с этого самолёта живым, Тищенко лично оттяпает половину моего мозга. Для профилактики секретности.
Внешняя скорость передачи данных жёсткого диска Seagate Barracuda модели 53030 составляет 1.2 Тб/с. Среднее время доступа к данным — 0.2 мс.
Я закрыл глаза. Галя рассказывала, как мечется сейчас весь персонал консорциума, как гудят офисы в пяти мировых столицах. Как пересылают огромные файлы и прошаривают каждый мегабайт записи в поисках ответа. Почему этот мальчик (Майклу Али из пригорода Лондона 21 год) смог показать в бонус-трипе «чистый сценарий». По факту же он активировал парализатор и теперь не спеша собирает бомбу. Если до момента, пока самолёт будет взорван, будет найден секрет этого фокуса, возможно, это позволит развернуть ситуацию и посадить самолёт в Шереметьево целым. С перепуганными, но живыми пассажирами. Возможно.
Галя замолчала.
Самый крупный аэропорт в мире — «Хартсфилд-Джексон», Атланта, штат Джорджия. В 2031-м году через него прошли 184 миллиона человек.
Сто восемьдесят миллионов и один я. И очень хочется жить. Несправедливо. Почему именно я? Мы всё просчитали, мы обманули своего узкоглазого врага, и теперь, если «бонус-трип» взломан, враг отомстит такими фейерверками, каких небо над Европой ещё не видало. Просчитали всех, и всё. Просканировали головы миллиарду человек, разложили каждый шаг по полочкам, но так и не поняли мотивов, оградившись высокой стеной микросхем.
И вот спокойствию конец.
Я набрал воды из умывальника в ладони, ополоснул лицо, и всмотрелся в зеркало. Молод, брит и красив. Жалко будет умирать в тесной каморке, вдыхая запах хлорки и освежителя. За пять секунд до того, как раздался голос Тищенко, я успел подумать, что на самом-то деле вся моя жизнь в этом обществе, в этом Прекрасном-Мире-Машин-и-Цифр была ровно такой: сверкающий дорогой лайнер несётся с бешеной скоростью, неизвестно зачем и куда, а ты сидишь в своей каморке, пялишься на экран, пока какой-нибудь маньяк не взорвёт к чертям весь твой мир.
— Игорь, слушайте внимательно. До взрыва осталось примерно две с половиной минуты. Вы меня хорошо слышите?
— Да.
— На борту находится мать этого Майкла Али. В «бонус-трипе» он с ней встретился и взрывать самолёт не стал. Поэтому и картинка на выходе была нормальной. В реальности он её не увидел. Или видел слишком коротко, чтобы узнать: они могли не встречаться лет пять: мать живёт с другим мужем.
Сейчас вы выйдете в салон, найдёте эту женщину: она сидит в четырёх рядах от Вас, в кресле 22D, то есть в правом ряду, около прохода. Вы приведёте, принесёте её к сыну. Он сидит в следующем салоне, в левом ряду. На наши уговоры он не реагирует: не верит. Есть шанс, что увидев мать, откажется от своих намерений. Вы всё поняли?
— Всё понял.
Максимальный взлётный вес самолёта Boeing 777-200LR — 347 814 кг. В типовой конфигурации на палубе размещается 279 пассажиров: 42 пассажира первого класса и 237 эконом-класса.
Не чувствуя ног, медленно, как во сне, я открыл двери туалета, прошёл к креслу 22D. Тищенко говорил что-то, что я уже не слушал. В кресле лежала немолодая кудрявая женщина, парализованная, как и все. Я откинул подлокотник, наклонил её к себе и поволок, держа под руки. У входа в следующий салон я развернул женщину и шагнул, удерживая её тело перед собой, закрываясь ею.