– Не хочешь прогуляться? – спросил он. – Или побеседуем здесь?
– О чём? – спросила Рена.
Видимо, она всё-таки ещё не очень успокоилась после сегодняшнего визита в «Диварру плюс». Но оно и к лучшему.
– О том, как ты себя держишь. Ну да, ты уже научилась не теряться, довольно быстро ориентируешься и начинаешь импровизировать. Но ты не заметила, насколько тебя легко развести на всё, что угодно, а? Ты не поняла, что если бы не я, этот слюнявый водитель тебя уложил бы точно так, как укладывает на спинку горничных?
Рена покраснела, сжала кулаки, привстала со стула… и, поперхнувшись гневными словами, села обратно. Скрипнуло сиденье.
– Я испорченная, да? – спросила она чуть погодя.
– С чего это? - удивился Деми, собиравшийся направить беседу в несколько иное русло. Но тут же нашёлся. – Думаешь, если тебе нравятся мужчины и тебе хочется поиграться с ними, это испорченность? Ну нет, секса хотят все. И, о боже правый, как ты выражаешься, даже без любви хотят. Равно и мужчины, и женщины. Это не испорченность, а желание. Хотя понятное дело, становиться рабом своих желаний нехорошо! Но я вовсе не о том.
Во взгляде Рены появилось любопытство. Этакий огонёк, делающий её карие глаза ярче и больше. Понятно, почему развратный кобель Шедди сразу же полез к ней своими грязными лапами и не менее грязным ртом! Деми подумал, что всё-таки надо было вмешаться раньше. Он пожалел, что не врезал водителю как следует по смазливой морде. Но что ж теперь-то жалеть? Сразу надо было думать!
– А о чём ты? – спросила Рена. – Что я сделала не так? Дала себя поцеловать?
– Дала себя подчинить. Ты очень внушаемая, – сказал Котт. – Это значит, что любой проходимец может тебя очаровать и сделать всё, что хочет. Вообще всё, ты понимаешь? Обмануть, ограбить, подчинить себе, раздеть, и ты ещё будешь думать, что всё идёт по твоей воле. Это… Неужели жизнь с твоими сестрицами не научила тебя ставить заслоны? Давать отпор? На худой конец, просто говорить нет и устраивать истерику?
Рена пожала плечиком и отвернулась. По её напряжённым плечам и выступившим на шее сухожилиям было видно – расстроилась. Но это входило в план урока.
– Ты слишком внушаемая, – повторил Деми. – Пойми, тебе надо этим заняться. Иначе, если меня не окажется рядом, кто угодно воспользуется тобой. Какой-нибудь Шедди или какая-нибудь Хаггана, прости меня мой исповедник.
Рена прыснула со смеху, хотя Деми и не думал сейчас шутить.
– Ты давно в храме-то был? – спросила она.
– А ты?
– С похорон не наведывалась, – призналась Рена. – Мне и так хорошо, спасибо. Ладно, давай дальше. Как мне заняться своей внушаемостью?
– Вот ты даже не видишь в этом проблемы, а она есть, – упрекнул её Деми.
– Неправда. Я не внушаемая.
– Но сегодня ты от одного развратного взгляда поплыла, – сказал Деми.
– Это кто ещё поплыл! Да Шедди сам на меня запал, - возразила девушка.
– Рен, – сказал Деми как можно мягче, – во-первых, такие, как Шедди, тыкают свои причиндалы во всё, что шевелится. Не удивился бы, если б там не только Фредерике перепало, а и дворнику, и даже собачке, – он увидел на лице Рены искреннее отвращение и ухмыльнулся. – А во-вторых, на такой свеженький кусочек, как ты, не поведётся только мертвец.
– Разве мужчины ведутся на таких, как я? – удивилась Рена. - Я думала, ну…
Она вдруг очертила перед собой весьма напоминающий гитару силуэт. Очень пышная грудь, очень сочные бёдра, очень длинные ноги.
– Никогда нельзя сказать заранее, на что именно поведётся мужчина, – придав голосу доверительные оттенки, произнёс Деми. - На маленькую ножку, на розовенькое ушко или на прядь волос, упавшую на глаза. Грудь, ноги, всё вот это – оно становится только дополнительным приятным призом, но они не цель.
Тут Деми подсел поближе к Рене – вместе со стулом. Как можно ближе, чтобы бёдра соприкасались, чтобы плечом словно невзначай задевать её плечо. И за обширным кабинетным столом сразу будто бы стало тесно.
– А цель у мужчины одна: обладание.
Рена вспыхнула.
– Всегда знала, что вы, мужчины, просто скоты, – сообщила она. - Ты тоже хотел бы обладать мной, да? Не любить, не увлечься, а всего лишь обладать!
Деми запнулся, прежде чем ответить. Скажешь правду, что да, хочу, конечно хочу! – и она возмутится, может быть, даже уйдет. Соврёшь, сказав «нет» – обидится. Девчонка, маленькая смешная девчонка.