— Хорошо, — он погладил её по мягким волосам, думая, как повысить выработку и в душе на миг возникло сожаление, что Анна ввязалась в это соревнование, из-за которого придётся отложить свои исследования, а они были такими захватывающими! Он решил исполнить свою давнюю мечту и научиться пересаживать человеческую душу в другие механизмы, так чтобы вся её сущность, осталась при этом целой. Он конечно слышал невнятные слухи о людях, которое такое якобы умели, но когда стал задавать прямые вопросы, все тут же умолкали, потом появилась Анна и все последующие за этим события заставили забыть его об этих исследованиях.
Пока Анны не было в комнате, Вильгельм перехватил курьера и первым делом взглянул на отчёт. Показания их полка и полка, где очевидно находился сейчас Рэджинальд, взлетели в два раза относительно прошлого месяца, оставив далеко позади всех остальных.
— «И как я это покажу ей? Может сказать, что курьер потерял отчёт? Нет, тогда она его убьёт, — мелькнули в голове трусливые мысли, девушка слишком сильно восприняла это соревнование и вызов который бросил им Рэджи».
— Анна успокойся, он сильнее нас, пора признать это, — Вильгельм Немальд сидел на кровати, где завернувшись в одеяло, третий день подряд рыдала его подруга и никто не мог вывести её из этого состояния. Хотя кто все? Кроме него и может быть командира полка, никто и близко бы не подошёл к капитану в таком состоянии.
Полгода труда, не покладая рук, оставили на майоре сильный отпечаток: глаза и так на худом лице ещё больше впали в глазницы, кожа на щёках чётче обрисовала скулы, а руки стали тонкими и грубыми. Столько они ещё никогда не работали, но Рэджинальд, а они теперь стопроцентно знали, что это был он, поскольку только слепой и глухой не знал в армии императора прозвище Жнец, перемещался по разным полкам и ежемесячный рейтинг полков ремесленников прыгал как безумный, поскольку его достижения приписывались именно тому полку, в котором он сейчас находился, но в этом месяце командованию наконец это надоело и достижения Реджи перестали входит в общий зачёт ремесленников фронта, таким образом они в последнем отчёте стали снова первыми с гигантским отрывом от остальных, вот только с выводом из отчёта вклада Рэджинальда, пропал и смысл в соревновании, в котором они с Анной участвовали последние шесть месяцев. Сколько душ в этом месяце поглотил молодой ремесленник было неизвестно, именно поэтому Анна и заперлась у себя в комнате, уйдя в депрессию. Первое место больше никак её не радовало, ведь без Рэджи соревноваться стало не с кем, поэтому потеряло всякий смысл.
— Но Вильгельм! — одеяло немного развернулось и на него посмотрели красные от слёз голубые глаза, — мы лучшие! Так всегда было!
— Анна, не знаю, чем занимался Рэджинальд, когда уехал от нас, но я наводил справки, в школе он недоучился, попал прямиком в лапы тайной полиции, дальше этого мне никто толком ничего не смог сказать, единственное достоверно, он стал по настоящему силён. При упоминании его имени в цеху, многие просто отводят глаза, отказываясь говорить, а уж про его настоящие способности мы можем судить по листовкам, которые разбрасывают с неба республиканцы. Смотри, какой красавец.
Он достал мятый лист бумаги, который подобрал вчера и разгладил его на кровати, показывая девушке. Она судорожно обернулась и жадно взяла его в руки, всматриваясь в такое знакомое лицо. Правда, тут он был не совсем похож на себя, словно картинку печатали с портрета, который нарисовали со слов того, кто видел молодого ремесленника совсем недолго, но определённое сходство с оригиналом всё же прослеживалось.
Она прижала портрет к себе, затем разозлившись на свою реакцию, скомкала его и бросила на пол, снова завернувшись в одеяло и отвернувшись к стене.
Попробовав ещё поуговаривать девушку, майор понял, что лучшее, что он сейчас может — это оставить её в покое. Сам же он был очень рад, что противостояние наконец закончилось и можно было вернуться к исследовательской работе.
— «Спасибо Господи, что ты остановил этот цирк, — он редко взывал к Богу, но сейчас был именно этот момент, — дай покой в душе Анне, большего я не прошу у тебя».
Сорес Рамфи отчаянно потёр воспалённые глаза. Из-за проклятого Жнеца кувырком пошли все планы, начальство наседало и им было безразлично, что после недавних нападений на ремесленников, имперцы усилили охрану мест, где они проживали и подобраться становилось всё сложнее. Если бы не два бесплодных месяца в попытках достать Жнеца, он со своим отрядом смог бы за это время разведать обстановку и найти пути к охраняемому бункеру Лютоглаза. Весь последний месяц они перехватывали курьеров, брали в плен солдат караула, так что теперь знали когда и где проходит ремесленник врага, а также его примерный распорядок, который повторялся изо дня в день без особых изменений.