— Лена, тебе не нужно никуда уходить, — сказал Игорь, перегородив ей дорогу из гардеробной комнаты. — Останься.
— Нет, — коротко ответила Елена.
— Почему?
— Я еду домой.
— Здесь твой дом.
— Твой дом никогда не был моим, Игорь, — бесстрастно констатировала она.
— Чем же он был для тебя, как не домом?
— Отличной смотровой площадкой. Находясь здесь, можно наблюдать чуть ли не весь город. Но все виды я запомнила наизусть. Пора менять дислокацию.
— Почему именно теперь?
— Потому что я созрела для перемен, — откровенно ответила Елена.
— Я думал, ты была счастлива со мной.
— Какое-то время так и было.
— Это из-за моего нежелания создавать семью?
— Я не требую от тебя поступаться убеждениями. Тем более, что мне это не нужно, — подумав, прибавила Елена.
— Ты не хочешь за меня замуж? Это еще почему? — искренне возмутился Игорь.
— Чем дальше, тем больше ты похож на своего отца в отношениях с людьми.
— У меня были тяжелые времена. Да, я хотел получить место председателя правления, играть серьезную роль в семейной компании… Возможно, я был перенапряжен и недостаточно внимателен по отношению к тебе. Все исправимо.
— Но ты не получил свое место в правлении. Ты уверен, что способен принять подобный исход? Тебе нужно то, чего у тебя нет, и наоборот, ты не дорожишь тем, что имеешь.
— Стараясь обосновать свой поступок, ты ошибаешься в выводах.
— Я так не думаю, — проговорила Елена и направилась к двери.
Не встретиться с Игорем в магазине в утро понедельника оказалось сложной задачей для Елены. Она отчаянно скользила взглядом по прилавкам, стенам и витринным окнам, но его лицо настойчиво попадало в поле зрения.
Кругом же все сияло. Бриллианты под стеклами прилавков, изысканная фурнитура, причудливая подсветка, все было готово к представлению новой коллекции. Персонал магазина пребывал в возбужденном состоянии в предвкушении нового этапа.
Игорь и Елена совершали последние приготовления, отдавали последние распоряжения.
— Елена, ты уже знакома с Алевтиной? — спросил Игорь глубоким дружественным голосом, неожиданно подойдя к ней в сопровождении своей двоюродной сестры.
— Да, конечно, мы знакомы, — рассеянно отозвалась Елена.
— В последний раз мы виделись на похоронах Михаила, — уточнила Даниэлла.
— Совершенно верно, — подтвердила Елена.
— Простите, мне нужно сделать пару звонков, — ретировался Игорь, когда напряженное молчание затянулось. — Ты не будешь возражать, если я займу твой кабинет, Лена?
— Нисколько, — бросила Елена вслед Игорю. — Раньше ты просила, чтобы тебя звали Аля, — напомнила она его сестре. — Что-то изменилось? Мне надо звать тебя Алевтиной?
— О, брось! — Аля махнула рукой и рассмеялась. — В семье меня даже в младенчестве звали Алевтиной. Я же предпочитаю непафосное обращение, — заверила ее она. — И прошу тебя, никогда не говори моей маме, что видела меня в строгом деловом костюме, иначе она окончательно уверует в обоснованность своих надежд.
— Каких именно? — полюбопытствовала Елена.
— Она мечтает, что я образумлюсь, найду положительного парня из хорошей семьи и выйду за беднягу замуж.
— Все мамы одинаковы, — подытожила Елена. — Не хочешь посмотреть, как выглядят твои работы на шелке и бархате наших витрин?
— С удовольствием, — отозвалась Аля. — Будь моим гидом, Лена.
— Твои эскизы восхитили наших мастеров. Но когда мы получили твои идеи воплощенными в металле и камне, то восторгам не было предела. Каждая женщина хотела бы иметь такие украшения в своей шкатулке. Я уверена, коллекция будет иметь успех.
— А что тебе нравится больше всего? — поинтересовалась Аля, оторвав взгляд от прилавка. — Я имею в виду не только вещи, сделанные по моим эскизам.
— Каждая вещь впечатляет. Но в особенности «лунный камень».
— Но, к счастью, «Лунный камень» не продается. Дядя Михаил впервые показал мне этот бриллиант, когда я была еще маленькой. Мне кажется, именно в тот момент я поняла, чем стану заниматься. Меня поразил эффект светопреломления. Чудилось, что в застывшей прозрачнейшей слезинке горит радужный огонь. И с возрастом это впечатление не померкло. Каждый раз, стоит мне увидеть этот бриллиант великолепной огранки, я буквально прихожу в экстаз.
— Очень хорошо тебя понимаю, — подхватила Елена. — Хочешь увидеть его прямо сейчас?
— А это возможно?
— Почему бы нет? — с улыбкой сказала хозяйка магазина, подводя гостью к скрытому от посторонних глаз сейфу.
Елена ввела шифр, открыла тяжелую стальную дверцу и извлекла из недр сейфа коробочку из темного бархата. Она открыла ее и протянула Але.
— Одиннадцать каратов безукоризненной прозрачности. Выполнен в форме подушки.
— А ведь всего-то, казалось бы, углерод, — усмехнулась Аля, вынув сокровище из углубления, обтянутого атласом. — Михаил был прав, «Лунный камень», ловушка для огня. Если поддаться его великолепию, начинаешь видеть на его гранях разноцветные всполохи. Я знаю и другие работы Рамиля Суханова, «Пылающий закат», например, бриллиант тети Марии, который ей подарил ее отец, когда она родила Максима. Но могу ручаться, что «Лунный камень» превосходит все прочие работы Суханова. Великий был ювелир…
— Я мало знаю о вашей семье. Почти ничего… Знаю, что Мария покончила с собой, когда Игорь был маленьким.
— Ему было три года, — сказала Аля. — Мама мне много рассказывала о его переживаниях. Он тогда долгое время не мог привыкнуть к тому, что матери больше нет. Часами стоял у ограды, ждал ее возвращения. Приставал к почтальону с вопросами. Тот сказал, что его мама на небесах. Он стал ждать почты оттуда, все детство верил, что однажды получит открытку из рая.
— Бедный ребенок, — сочувственно произнесла Елена.
— Это дела внутренние. Семья сделала все, чтобы подробности не выходили наружу, — доверительно проговорила Аля, вкладывая «Лунный камень» в бархатную коробочку.
— Я понимаю. От меня никто ничего не узнает, — заверила ее Елена, убирая сокровище обратно в сейф. — А какие работы Суханова тебе еще приходилось видеть?
— «Наследие Лебедевых» тоже впечатляет. Знаю его по фотографиям, это целый ансамбль из розовых бриллиантов. Один, центральный десятикаратный бриллиант, окруженный четырьмя камнями по четыре карата. Вещь бесподобная. Но ничего, кроме раздоров, семье не принесла.
— Где она сейчас? — поинтересовалась Елена.
— «Наследие Лебедевых» было центральным элементом роскошного колье. Его украли в ночь, когда отмечали тридцатую годовщину матери Игоря. Под подозрением оказались члены семьи. Взаимные обвинения не прекращаются до сегодняшнего дня. Представители разных ветвей династии уже не сдерживали себя и выплеснули все инсинуации на страницы прессы. Тогда мой дядя, Геннадий Востров, окончательно расплевался со своими сестрами, Марией и моей мамой. Он и до этого враждовал с Михаилом и ни за что бы не пришел на ту вечеринку, если бы его супруга Анастасия не упросила его помириться с Лебедевыми. Но не тут-то было… Что касается дяди Михаила, то лично я ничего дурного о нем сказать не могу. Для меня он всегда был любящим крестным, больше похожим на деда мороза, чем на бизнесмена.
— Никогда не предполагала, что встречу человека, который знал бы Михаила с такой стороны, поскольку даже его родные дети придерживаются иного мнения, — осторожно призналась Елена.
— Приходится согласиться, — кивнула Аля. — Дядя Михаил был крут с Ольгой и Игорем. Со мной он был другим. И дело не только в его беспримерной щедрости. Он был нежен со мной, снисходителен. Был очень внимателен к моим увлечениям, и только благодаря его финансовой помощи и моральной поддержке у меня сейчас собственное любимое дело. Полагаю, это стало возможным благодаря тому, что у меня никогда не было желания лезть на рожон. Вероятно, мой характер и интересы счастливо совпали с его представлениями о хорошей племяннице. А Ольга и Игорь имели неосторожность мечтать о чем-то своем и пытаться поступать по-своему. Я же искренне благодарна своему дяде.