Непрестанно хлопали двери и из них, с отчаянно деловым видом и папками бумаг выбегали молодые, элегантно одетые, офицеры, бряцали шпорам, торопливо проталкивались сквозь толпу посетителей, старательно избегая назойливых расспросов, исчезали в соседних дверях и через короткий срок, появлялись снова. Да только тут людей хватит, чтобы вдребезги расколошматить все красные отряды! Почему они все не на фронте? Я то понятно, это не моя война, а для них это вопрос жизни и смерти!
Первое впечатление создавалось, как будто благоприятное и можно было думать, что передо мной большой и хорошо налаженный механизм делового штаба. Скоро оно рассеялось. Эта деловитость была лишь кажущаяся. Добиться нужной информации или решить требуемый вопрос, при царившей внутри сутолоке, оказалось делом довольно сложным. Практически невозможным! Я начинал уже терять терпение, пока случайно не натолкнулся в коридоре на очередных своих знакомых, обещавших оказать мне всяческое содействие. Однако и их протекция мне помогла мало. Представиться начальнику штаба полковнику Сидорину, довольно важной шишке в городе, мне не удалось.
По словам адъютанта, сияющего, словно медный чайник, у него непрерывно шли важные заседания, и он никого не принимал. Прелестно! Знакомое дело, известно, пьют не просыхая! Этот пост, похоже, не требовал для Сидорина никаких усилий, кроме получения жалования и ношения военной формы, когда это было удобно. Потолкавшись здесь добрых два часа и достаточно ознакомившись с положением на фронте и порядком в штабе, я побрел в атаманский дворец. Но и здесь меня снова ждала неудача: у Атамана генерала Каледина не приемные дни! Записываться же на прием я не стал, что поделать, всем мил не будешь.
Что же, я сделал все что мог. Меня такие пируэты не устраивают. Болезнь была запущена настолько, что терапия умыла руки. Для виду, я томно воздыхал и осуждающе глядел на этот жестокий мир. Теперь же главное заниматься своим планом. Ростовский госбанк требует хорошей подготовки. Для начала нужны деньги и не малые. Потом свои преданные люди. Наметки у меня уже были. Для начала я решил заняться квартирным вопросом. После настойчивых поисков, в конце концов, мне удалось найти в Московской гостинице номер, случайно оказавшийся свободным. В этот же день, я переехал в гостиницу, оставив Сережу и капитана в общежитии.
Следующий день я часто наведывался в штаб, но также безуспешно и только 26-го января мне удалось пробиться к полковнику Сидорину. Аудиенция была очень непродолжительна. Мне было сказано, этим вечно молодым и вечно пьяным клоуном, с красной опухшей рожей:
--- Хорошо, подождите, если куда-нибудь будет нужно, то мы Вас зачислим, а пока будете на учете I генерал-квартирмейстера.
Вот и славно! Я чист перед своей совестью. Эта была моя первая встреча с полковником Сидориным, «великосветской задницей», и, признаюсь, она не произвела на меня благоприятного впечатления. Я полковник и ты полковник. Прояви уважение! Ваша самодеятельность меня не впечатляет! Все из рук вон плохо! Неудивительно, что если руководят подобные кадры, белые сливают все, что можно!
Тут имела значение и та отрицательная характеристика, которую я слышал о Сидорине еще раньше, как о человеке не особенно талантливом, без достаточного опыта и авторитета, чрезвычайно склонного к неумеренному потреблению спиртных напитков и наряду с этим, как о человеке мелочном, с большой долей самомнения и особого умения использовать сложившиеся обстоятельства в личных целях и выгодах. Была подозрительна и его темная деятельность в дни Корниловского мятежа, о чем упорно ходили крайне нелестные для него слухи.
"Один из самых некудышних людишек из говорливого и неудачного окружения Донского Атамана" -- так характеризовал полковника Сидорина один мой Новочеркасский знакомый, давно его знавший.
Я имел возможность лично в этом убедиться, а в заключении добавлю, что уже через два года, названный полковник, в то время уже генерал, печально закончит свою военную карьеру, будучи в Крыму предан военному суду Главнокомандующим Русской Армией бароном Врангелем. Видно уничтожать алкоголь в неумеренных количествах уже не стало нужным. С такими героями и никаких врагов не нужно. Такое дело губят! У меня от этих мыслей все аж закипает внутри.
Все же я не намеривался в одиночку выигрывать войну за белых. Ради чего? Какой мне с этого прок? Как-то так сложилось, что альтруизмом и прочими тяжелыми формами расстройства психики я не страдаю… Не дождетесь. Вместо этого я сразу по приезде в город окунулся в лавину собственных дел. Поляки ограбят Ростовский госбанк ближе к концу этого года. Тогда украли драгоценностей на 3 миллиона рублей (сумма по тем временам колоссальная). Причём польские грабители взяли с собой только бриллианты, оставив в подвале несколько мешков с золотыми оправами. Как мусор. Полгода форы у меня по любому есть. Но нельзя терять драгоценного времени, утекающего как вода сквозь пальцы. Чем дольше я буду сидеть по углам, тем меньше шансов на успех. Суровый жанр диктует свои законы. Деньги и люди мне нужны, чтобы осуществить задуманное, и я взялся за поиски того и другого.