Прежде чем я успела что то сказать в протест, Мэри-Кей была уже за дверью. Ее шаги отддалялись по коридору, сначала быстро, затем более медленно. Я догадался, что она вспомнила, что должна растянуть время на покупку вода.
Я взглянула на Алису и должна была подавить дрожь. Она выглядела очень плохо. И это не я исцелила Дагду — Эрин сделала это! Я почти ничего не знала об исцелении, даже со знанием Алисы находившимися внутри меня. Я хотела чтобы Эрин были там со мной. Я не знаю даже, может ли она исцелить Алису, да черт его знает.
Я сидела на руках, глотая желание разрыдаться, которые было в горле. Но что, если я могу ей помочь? Я удивилась. Как я могу сидеть здесь и ничего не делать, когда Алиса может быть-
Не думай об этом, приказала я себе.
— умрет. Слово задело мое сознание, как свежий ожог. Я представила себе лицо Мэри-Кей". Я попыталась представить себе, что я хотела бы сказать ей. Я понимаю Мэри-Кей, я достаточно владею магией по борьбе с темными силами, но не достаточно, чтобы помочь твоему лучшему другу. . Мое видение расплылось, и я потерла грудь, где она начала болеть….
Алиса начала обрывисто, содрогаясь дышать, потом стонала. Мой живот упал. "Не надо, прошептала я. Алиса была безмолвна, но это не заставило меня чувствовать себя лучше. Я должна была что-то сделать, чтобы помочь ей. Даже если бы я не могла исцелить ее, может быть, я могла бы сделать заклинание, чтобы забрать некоторую боль. Я быстро протянула руку и взял ее за руку.
Сразу же прохладно, устойчивый импульс монитор сердечного ритма начал высокий крик. Я опустил руку Алисы и отскочил, мое сердце накачки дико. Что я сделал? Я даже не коснулся машины! Не раздумывая, я закричал: "Мэри К.! Мария К.! "Я бы призвал к врачу, но я даже не думаю об этом.
Дверь распахнулась, и высокая афроамериканка медсестра ворвалась в комнату, толкая каталку с аппаратурой. "Вы должны выйти отсюда", сказала она мне, когда доктор поспешил к ней сзади и бросился, чтобы проверить мониторы Алисы.
Холодный ветер дул на меня, я чувствовала, что температура в комнате упала на сорок градусов. Богиня, помоги мне! Подумала я. Тело Алисы извивалось в судорогах.
Мэри-Кей появилась в дверях, выглядела она напряженной и бледной. "Что случилось?" Ее широко раскрытые глаза устремились на аппаратуру Алисы, которая по-прежнему сходила с ума. "Боже мой, что случилось?" Она смотрела на Алису в ужасе.
Я стояла за дверь. "Я не знаю", сказала я, когда Мэри-Кей попыталась заглянуть мимо меня. Другая медсестра побежала по коридору и толкнула нас в комнату Алисы. "Слушай, медсестра сказала, что мы должны уйти отсюда", сказала я так спокойно, как я могла, борясь с паникой. Каждый нерв в моем теле кричал.
"Но мы не можем просто уйти," протестовала Мэри-Кей. Ее глаза были полны слез.
"Мы уезжаем," сказала я. "Мэри-Кей извини".
Я… Я так сожалела. Но я не знала, что сказать. Я едва коснулась руки Алисы, и я даже не использовала магию.
Что-то случилось, но что? И почему? Я не могла сделать это, говорила я себе. Я не сделала ничего! Но даже если это правда, я не могу изменить тот факт, Алиса чувствует себя ужасно. То, что она была очень больна и, может быть, умирает. И что я не могу сделать ничего, чтобы помочь ей.
Когда мы шли по коридору слезы текли по лицу Мэри-Кей, молчаливым, сильным потоком.
Не было ничего что я могла сделать, чтобы остановить их.
ГЛАВА 15
ЛИФТ
8 Октября 1971 года
Я так слаба, я с трудом могу написать это. Я сказала маме и папе, что подхватила вирус, чтобы они не беспокоили меня, но это ложь. Я лежала в постели более двадцати четырех часов. Я едва могу сесть. И я не могу перестать плакать.
Я должна была это сделать. Сэм все еще находится в больнице, и это я виновата, что он там. Кто будет следующим? Моя мать? Мой отец? Я?
Так вчера вечером я вытащила книгу Харрис Стронгтона с полки. потребовалась только одна минута, чтобы найти заклинание которое я искала, я обнаружила его случайно раньше. Заклинание лишения себя магии.
Я поползла к себе в комнату и подготовила все, чернаую свечу, котел. Сначала я боялась, что я не смогу произнести песнопения правильно — они были написаны на языке, которого я не знала. Но, как только я начала говорить, я обнаружила, что слова слитают с моего языка. На мгновение я подумала, что церемония не так уж и плоха.
Я ошибалась.
Через несколько минут я начала чувствовать, как будто что то было у меня на языке. Что-то скользкое. Когда я продолжили песнопения, ком скользнул мне в горло, как будто бы я проглотила змею. Он остался там и начал расти. Я продолжала скандировать, но ком все рос и рос, я начала задыхаться. Он распространился дальше, вниз к рукам, ногам, пока я не почувствовала, как все мое тело наполнилось гигантской, черной змеей. Я пыталась освободиться от него, хватая ртом воздух. Вес прижал меня к полу, разбивая меня. Я думала, что мой позвоночник треснет, но этого не произошло, и вскоре ком превратился в жгучую боль. Тогда, к счастью, вся комната потемнела.