— Неужели они и в правду боятся этих гумов. — Думал анунак. — Такие сильные и свирепые, готовые до смерти отстаивать свою честь, рэкасы, для которых победить ядовитого нага, как раз плюнуть, вдруг спасовали. Неужели эти гумы так страшны? Неужели их природа одарила чем-то посильнее клыков и чешуи?
Анунак не знал сколько времени потратил на размышления, пока Рос не вывел его из них.
— Ух, ты! — Воскликнул мурай. — Посмотри только на это великолепие. Эти горы будут прекрасны, когда молодые леса наберут силу.
Балис осмотрел пейзаж.
— Да, согласен. Горы действительно прекрасны, и назвать всю эту красоты Прощальными горами, было верхом глупости.
— Вот теперь согласен я. — Заявил Рос. — Знаешь, я думаю, что этим местам предстоит ещё получить своё настоящее имя.
— Почему ты так считаешь, Рос? — Поинтересовался анунак.
— А ты сам посуди. Названия часто меняются и в веках остаются те, что появились в результате какого-то события или того кто-то великого, что жил в тех краях. Всегда, практически за каждым названием любого объекта на карте скрывается своя уникальная история.
— С этим трудно поспорить. — Согласился анунак, а сам с любопытством разглядывал странное место, через которое проезжал их караван.
Тут словно лепестки огромного цветка, сходились несколько горных цепей, образуя весьма просторное предгорье. Здесь ущельем и не пахло, оно, словно на время расширилось, образовав огромную сердцевину каменного цветочка, и вновь сузилось через несколько километров, уводя путников в нужном направлении.
Балис взглянул на новоявленного сына, летевшего во главе отряда арумов, и сердце защемило от гордости. Какие же его все потомки складные и ладные, все как один сильны и прекрасны, конечно, каждый по-своему. Вот разве мог он предположить, даже в страшном сне, что его потомство будет столь многочисленно и разнообразно. Нет. Не мог и это факт. Но с судьбой не поспоришь. Вот они кровь от крови его, летают в небесах вместо него.
— Рис. — Обратился он к нему.
— Слушаю, отец. — Быстро спикировав к телеге анунака, сказал Рис.
— По какой дороге нам ехать? — Спросил гордый отец.
— Из этих трёх, что перед вами, отправляйтесь по крайнему правому ущелью. Только оно ведёт на другую сторону гор. Два левых расширяют горную гряду и ведут на север. — Ответил Рис, счастливым голосом.
— Как странно. — Произнёс анунак. — По идее, они все три должны вести на другую сторону.
— Да. Но тут всё иначе. — Ответил сын отцу. — Эта горная гряда странно устроена. Горы, что располагаются к югу, становятся всё выше и выше, но их количество уменьшается, а вот те, что располагаются к северу, наоборот уступают в высоте, но их количество растёт. Они похожи на крыло птицы с высоты.
— Спасибо Рис. Лети, отдохни с братьями. Вы хорошо провели разведку, и нашли для нас правильный путь.
— Спасибо отец. — Ответил Рис и полетел выполнять пожелание отца, вместе со своим отрядом братьев. И все они были счастливы, счастливы до такой степени, что начали излучать слабое свечение, как и их отец.
Все до единого потомка анунака и арумы и мураны обладали разной внешностью и привычками, но было у них и одно общее для всех умение. Они чувствовали отношение родителей к себе, едва родители успевали издать энергию чувств, как дети тут же улавливали её. Поэтому когда Балиса обуревала гордость за сына, гордость за своих детей, летавших в небесах, они тут же почувствовали её. Мураны и арумы поняли, как дороги отца. Поняли, что он ими гордится. Особенно важны были эти чувства родителя для арумов, к которым родная мать относилась как к ошибке природы.
Аса не любила своё экспериментальное потомство и относилась к детям как к уродцам, позорящим их род. А тут вдруг впервые с момента появления из яйца, арумы познали родительскую любовь и гордость. Они поняли, что для Балиса они не просто единокровные родственники. Они для него дети. Родные дети, такие же, как и мураны. Да и муранам было радостно осознать, что появлением новых детей, отцовская любовь к ним не угасла.
— Это ущелье бесконечно. — Буркнул Рос, на закате. — С утра по нему едем, а конца и края ему не видать.
— Ничего страшного. — Улыбнулся Балис. — Вот сейчас вкусно покушаем, отоспимся, и завтра на рассвете жизнь вновь покажется тебе прекрасной.