Уолтер Фримэн рассказывает, что Эгасу Моницу эти счастливые обезьяны отнюдь не казались лабораторными диковинками. Они воспламенили его. Мониц разыскал в кулуарах конгресса профессора Фултона и спросил выдающегося ученого, нельзя ли применить эту операцию Душевнобольным людям. Мониц сравнил озлобленных, буйных, одержимых бредовыми идеями сумасшедших в психиатрических больницах с обезьянами, которые стали веселыми и спокойными после потери лобных долей мозга. «Но суждение о проекте Моница оказалось непосильным для Фултона», - пишет доктор Фримэн. Это выходило за пределы его академической сферы. Да и не хватил ли Мониц через край? Не чересчур ли смелая затея? Если удалить человеку важную часть мозга, то ведь назад ее не поставишь. И если эта операция действительно может сделать удрученного психотика веселым, то что за будущее его ожидает?
Джон Фергюсон был взволнован моницевской верой в чистую науку профессора Фултона и тем восхищением, с которым Фримэн описывал первые результаты, полученные на кучке безумцев, которых оперировали доктор Алмейда Лима и доктор Эгас Мониц в Лиссабоне.
Эти португальские пионеры просверлили дырки по обе стороны лба в черепах двадцати душевнобольных. При помощи хитроумно устроенного ножа, лейкотома, они рассекли пучки нервных волокон, идущие от лобных долей мозга к загадочному бугру в середине мозга - таламусу. Предполагается, что в лобных долях помещаются центры мышления, а таламус считается центральной силовой станцией для эмоций; и до сих пор идет еще глубокий спор - слишком глубокий для меня - о значении нервной связи между лобными долями и таламусом.
Как бы там ни было, после операций, разрушивших эту связь, Мониц и Лима счастливы были сообщить, что семеро из двадцати душевнобольных стали вполне нормальными людьми, а у других семи наступило значительное улучшение; и ни один больной не умер от операции.
Но еще больше взволновало Джека Фергюсона то, с каким блеском Уолтер Фримэн продолжил работу своего предшественника Моница. Фримэн указывает, что, поскольку лоботомия не безопасная операция, чрезвычайно важно проследить ее отдаленные последствия. Он всячески поддерживал контакт с оперированными больными и их семьями; пациенты систематически приезжали к нему на осмотр; Фримэн и сам навещал их на дому, разъезжая по всей стране, от берега до берега... Со скромной гордостью он сообщает о результатах своего десятилетнего наблюдения за судьбой первых двадцати больных, подгшихся лоботомии в 1936 году.
По истечении десяти лет осталось в живых четырнадцать человек. Четыре из них работали; четыре занимались домашним хозяйством; четыре жили дома, но не работали; только двое находились в психиатрической 6ольнице. И обратите при этом внимание, что до операции ни шоковое, ни какое-либо другое лечение этим больным не помогало; все до одного считались безнадежными; все были обречены на вечную инвалидность.
Можно возразить: что значат двадцать больных для Америки, где в психиатрических больницах находится более 500 000 умалишенных? Однако же начиная с 1936 года Фримэн и сотрудничавший с ним доктор Уаттс оперировали сотни тяжелых невротиков и психотиков. Общий итог - 75 процентов из них ушли из больницы и жили дома.
Фергюсон изучал труды других нейрохирургов, проверявших на своих больных выводы Фримэна. По данным департамента здравоохранения США, отражающим общие результаты 10 000 лоботомии, хорошие результаты получены в одной трети случаев; удовлетворительные - тоже в одной трети случаев; остальные безрезультатны. Операционная смертность - не более 3 процентов.
Разве это не прогресс в лечении психических болезней, думал Фергюсон. В конце концов, это ковыряние вслепую в лобных долях мозга хирургами разной подготовки было риском... только для неизлечимых сумасшедших.
Хотя они никогда друг с другом не встречались, Уолтер Фримэн был руководителем Джека. И крепкий же человек этот Фримэн, думал Джек, читая истории болезни пациентов, родные которых приходили к Фримэну, умоляя о помощи. В жизни, писал Фримэн, эти пациенты были страдальцами. Их одолевали сомнения, страхи, приступы депрессии, мысли о самоубийстве; их терзали страшные галлюцинации... Дрожь пробегала по спине Джека. Он ведь сам был кандидатом для префронтальной лоботомии в Больнице ветеранов. Страшно!