Но почему же страшно, если операция могла бы быстро восстановить его умственные способности?
Уолтер Фримэн был честным человеком. Джек читал бесхитростный рассказ Фримэна о темной стороне префронтальной лоботомии. Он не стеснялся говорить об этом откровенно: те, кого она спасает, расплачиваются чем-то очень ценным за облегчение своих душевных мук. - Операция, - как цветисто выражается Фримэн, - ампутирует эмоциональный компонент болезни.
Но она оставляет после себя еще кое-что, и то, что она оставляет, как будто не очень хорошо. «С устранением эмоций, - пишет Фримэн, - одновременно исчезает забота о будущем... У больного хватает еще предусмотрительности, чтобы выполнять какую-то работу, но его ничуть не беспокоят неудачи, болезни, смерть и вечное проклятие...»
Ампутируя эмоции, она убивает также инициативу и умственные способности, необходимые для творческой работы. Лоботомия вернула к труду сотни механиков, клерков и других рядовых работников, но ни разу она не вернула доктора к практике, писателя к искусству или ученого к его исследованиям.
Джек Фергюсон читал и думал: «Вот чего я избежал, увернувшись от лоботомии. А только богу известно, как я в ней нуждался...»
Доктор Фримэн никогда не прибегал к мозговой операции, если пациент не был под угрозой вечной инвалидности или самоубийства, да и то только в тех случаях, когда ни инсулин, ни электрошоковое лечение не давали успешных результатов. «Префронтальная лоботомия, - писал Фримэн, - это последнее средство, предел всякого лечения».
На операционном столе больной. Фримэн оперирует его под местной анестезией. Больной возбужден, мечется, мышцы у него напряжены, ладони потные, пульс учащен; во время просверливания отверстий в черепе кровяное давление резко повышается. После надреза мозга с правой стороны напряжение мышц становится ужасающим. Больной напуган. Мысли его, очевидно, разбегаются. Надсечка с левой стороны, и через пять секунд...
Полное расслабление. Все ужасы позади. Фримэн смотрит на своего безумного больного, который под его ножом стал нормальным.
- Ну, как ваши тяжелые страдания? - спрашивает Фримен.
-Какие страдания? - спрашивает больной и улыбается.
И какой он настойчивый, этот Фримэн, думает Джек. При всем своем спасительном действии на тяжелых больных стандартная префронтальная лоботомия имеет еще и другие отрицательные свойства. Глубокие разрезы лобных долей мозга иногда на годы оставляют у больных напряженное состояние и тяжкое уныние. Часто бывает и так: через некоторое время после операции пациент, хотя и в своем уме, становится похожим на большого, шумного, озорного ребенка. Жутко наблюдать, как медленно эти люди вырастают из своего второго - хирургическим путем полученного - детства, И Фримэн честно признает, что никакие другие физиологические процессы не требуют так много времени, как выздоровление после префронтальной лоботомии.
Уолтер Фримэн никогда не назначает больному операцию, не предупредив родных, как много времени и труда им придется потратить на воспитание и вторичное выращивание из него взрослого человека, - вплоть до применения наказаний и побоев. Психохирургия не излечивает безумие; она лишь открывает дверь в реальный мир. Нежная, любовная забота довершает процесс выздоровления. Эта мысль крепко запала в голову Джека.
А как он остроумен, этот доктор Фримэн! Операция отнимает слишком много времени; где же взять столько нейрохирургов, чтобы при помощи лоботомии сократить население психиатрических больниц? Фримэн разработал новый способ рассечения мозга, на который требовались минуты, тогда как прежняя операция требовала часов. Он усовершенствовал операцию итальянского хирурга А. М. Фиамберти. Вместо утомительного сверления отверстий в костях черепа Фримэн быстро и чисто рассекал мозговую ткань при помощи ледового топорика, введенного внутрь черепа под костным сводом глазных впадин. Это так называемая трансорбитальная лоботомия, ко-тсрая требует так мало времени, что Фримэн называет ее «малой операцией». Она не вызывает шумного детского поведения в период выздоровления. Она заканчивается раньше, чем присутствующий на операции человек может подумать, что она только начинается. Так почему же психохирурги с чисто американской энергией и деловитостью не приступают к разгрузке психиатрических больниц?
Джек Фергюсон был добросовестным и пылким учеником. Наконец-то здесь, в Логэнспорте, он снова попал в свою колею, хотя не прошло и года, как он был выпущен из запертой палаты Больницы ветеранов. Вызубрив анатомию мозга так, что с закрытыми глазами мог представить себе его внутреннюю топографию, проверив эти книжные знания операциями на трупах, упражняясь в разрезах все более и более смелых, Джек Фергюсон усовершенствовал операцию трансорбитальной лоботомии, сделав ее еще более стремительной и верной.