И вот наступило последнее испытание для таламуса самого Джека, для проверки его эмоциональной устойчивости.
Подошел срок его месячного отпуска, и перед тем, как навсегда расстаться с Логэнспортом, Джек подал просьбу 06 увольнении, а сам вместе с Мэри отправился порыбачить в Северную Канаду. По возвращении в Логэнспорт Джек и Мэри обнаружили, что все замки на их квартире сменены и они не могут взять даже свои вещи. Грузовик, который должен был отвезти их на следующий день, почему-то не явился. В то же время контора больницы настойчиво теребила Джека с отъездом, поскольку директор распорядился, чтобы преемник Джека был водворен в его квартиру немедленно. В конторе больницы Джек обнаружил, что все его личные записи и отчеты исчезли.
Он не стал скандалить.
У Джека крепко засела в голове мысль о том, что следует делать, если не можешь больше делать то, что делаешь. Все, что ему теперь было нужно, - это свобода исследования. Когда он рассказывал мне эту маленькую грустную историю последних дней в Логэнспорте, его голос звучал тихо, твердо и совершенно бесстрастно. Вообще при наших многочисленных встречах поведение Джека всегда было корректным, разумным и спокойным - выше всяких похвал.
Личные обиды уж не могли вывести его из равновесия. Начав свою новую жизнь, он стал исключительно любезным и внимательным ко всем. Наконец-то Джек Фергюсон нашел свое мокси. А ему понадобится, как вы увидите, большой запас мокси для новой работы в больнице Траверз-Сити.
Глава 8
Меня несколько смущает то признание, которое я должен сделать, повествуя об этом критическом моменте в жизни Джека Фергюсона. Прошел всего год со времени его прибытия в больницу Траверз-Сити, а газеты уже превозносили его имя, создавая ему солидное положение в науке. Я задумываюсь над тем, как мне все это рассказать, чтобы вы мне поверили. События, о которых пойдет речь, правдивы и точны, как сама истина. Но, помня все ужасы прошлой жизни Джека, вспоминая о его слабости и неустойчивости, вы вправе спросить, как мог человек, так низко павший всего четыре года назад, - как мог он так высоко подняться? Как мог Джек так быстро и так успешно исправить свое умственное здоровье? Должен признаться, что временами я и сам только наполовину верю в те необычайные дела, которые творятся в сумасшедшем доме Траверз-Сити, не говоря уж об их грандиозных планах на будущее. И все же описываемые события ни на шаг не отступают от истины, а те надежды, которые они несут с собой темным и слабоумным представителям человечества, - абсолютно верные надежды. Но где же тогда мое собственное мокси, если я так нерешительно приступаю к рассказу о том, что происходит в действительности?
Почему мне трудно писать с такой же правдивостью и убежденностью о хорошем Джеке Фергюсоне, как я писал о дурном?
Конечно, Джек Фергюсон не первый боец из тех, которые, получив нокаут, вскакивают на ноги при счете «девять», снова бросаются в бой и побеждают. И я снова вспоминаю старого средневекового Мейстера Экхарта, который редко встречал людей, совершавших великие дела без того, чтобы сперва не сбиться с пути и не наделать глупостей. Был также поэт Джон Драйден, который сказал, что «высокий ум безумию сосед». А разве Ван-Гог не создал свои бессмертные полотна, будучи сумасшедшим? С Фергюсоном произошло как раз обратное: он сейчас работает с неожиданной для него, новой, трезвой и здоровой психикой. Но и это не так уж редко встречается.
В сточной канаве, куда попал Джек, он пережил глубокий духовный сдвиг, и в этом он нисколько не отличается от многих тысяч членов общества «Анонимные алкоголики», которые выбирались из канавы с более сильным характером, чем у многих так называемых нормальных людей.
Вспомним также Федора Достоевского. Ему, как и Джеку Фергюсону, определенно повезло. У Достоевского была своя Анна, которая вырвала его из темных глубин игорного дома, чтобы он мог дописать свое великое произведение «Братья Карамазовы». У Джека Фергюсона была своя Мэри.
- Когда мы с Мэри приехали знакомиться с больницей Траверз-Сити, - рассказывает Джек, - мы первым делом пошли осматривать ее территорию. Повсюду была чистота, больничные корпуса были выкрашены и, видимо, хорошо содержались.
Поднявшись на холм, они увидели перед собой серо-голубые волны большого канала Траверз, катившиеся в синий простор озера Мичиган.
- Вот где неплохо порыбачить, - сказал Джек. - Обязательно поедем, как только немного разгружусь.
Старые чистые кирпичные здания с остроконечными крышами обступали их со всех сторон. В них помещалось более 3000 обиженных судьбою душевнобольных людей.