Серпазил, которым начали ее угощать, лишает ее жизнедеятельности и страшно угнетает. К серпазилу добавляют риталин - и Сэлли Энн лезет на стену. Но сознание ее чуть-чуть пробуждается, хотя и с большими колебаниями. Сестры-надзирательницы непрерывно жонглируют дозами успокоительного серпазила и стимулирующего ри-талина, и постепенно - через несколько месяцев - ее поведение колеблется меньше и она становится доступной для обслуживающего персонала. Удается даже подсмотреть, как она глядится в зеркало.
Члены семьи приходят навестить ее. «Первый раз за много лет она узнает меня», - говорит один из них.
И вот наступает великий день. Сэлли Энн делает перманент.
- Это было поворотным пунктом, - говорит Джек. - С Детской радостью она принимала всеобщие комплименты.
По истечении восьми месяцев родные выразили желание взять ее домой. Теперь она - полноценный работник в хозяйстве; три раза в день она принимает маленькие дозы серпазила с риталином, и семья любовно о ней заботится. Сестры и лекарства вернули ей то, что ушло, казалось, безвозвратно.
На очередном заседании Американской медицинской ассоциации в декабре 1955 года - это был конгресс молодых американских врачей для повышения квалификации - доктор Дж. Т._Фергюсон из Траверз-Сити, штат Мичиган, сообщил, как можно улучшать поведение стариков сер-пазилом и риталином. Газеты почтительно предоставили ему свои первые страницы. Доктор Говард Рзск поместил в «Нью-Йорк тайме» восторженную статью о Джеке Фергюсоне, восстанавливающем сознание у слабоумных стариков.
Из доклада выяснилось, что Сэлли Энн отнюдь не оказалась малоутешительной «серией из одного случая». Из 215 старух в возрасте от шестидесяти до восьмидесяти четырех лет с ясной картиной старческого психоза, - из 215, казалось бы, безнадежных старух - 171 показала явное .улучшение, и большинство из них - весьма значительное. Фактически половина из этих 215 больных, семьи которых и не ждали, что они когда-нибудь вернутся, были готовы для отправки домой.
Несмотря на столь замечательные результаты, некоторые из коллег Джека, работавшие в других отделениях больницы, пренебрежительно относились к фергюссоновскому методу лечения. Это враждебное отношение как раз помогло Джеку провести изящную демонстрацию. Оно дало ему возможность поставить контрольный опыт без предварительного планирования. Эти 215 старух, о которых доложил Джек, составляли примерно треть всех больных этой возрастной группы в больнице Траверз-Сити. Как же обстояло дело с остальными двумя третями больных в возрасте от шестидесяти до восьмидесяти четырех лет в других отделениях больницы?
Начальница среднего персонала Берта Оркэт сообщила доктору Фергюсону, что среди этих двух третей за те же одиннадцать месяцев не отмечено никаких перемен к лучшему.
Что же произошло за одиннадцать месяцев лечения новыми лекарствами - всегда в комбинации с нежной, заботой. У фергюсоновскои трети больных с их ужасным образом жизни, с их одряхлением? У многих дрожание рук. Признаки дряхлости или совсем прошли или заметно смягчились. За этими 171 больными, показавшими улучшение - Джек называет их «мои бабушки» - он не прекращает пристального наблюдения. На врачебных конференциях некоторые из товарищей высмеивали его, говоря, что улучшение у бабушек - чистая случайность, но Джек и к этому подготовлен.
Отдельным группам бабушек - по 50 человек в группе он отменил на несколько дней выдачу лекарств. Их поведение сползло назад - к тусклой старости. Выдача лекарств была возобновлена, и поведение их снова улучшилось в сроки от сорока восьми до семидесяти двух часов. Но, может быть, это больные, которым безразлично, что им дают, лишь бы пилюли, - такой психологический эффект может проявляться даже у престарелых больных.
Джек прекратил выдачу лекарств в форме таблеток и стал подмешивать их в пищу, о чем больные, конечно, не знали. Их поведение продолжало оставаться на хорошем уровне.
Джек, неисправимый оптимист, обольстился надеждой, что у понравившихся бабушек прошла спутанность сознания, восстановилась память и хорошая ориентация, что они смогут теперь обходиться без лекарств. Но с прекращением лекарств, несмотря на самую нежную, любовную заботу сестер, у большинства из них возобновились признаки одряхления. Дело обстояло так же, как с инсулином при тяжелой форме диабета. Эти старушки не были вылечены. Их просто взяли под контроль. Смогут ли их домашние врачи регулировать дозировку лекарств, смогут ли это делать родные под наблюдением врачей?