Мужчине-кататонику двадцати одного года доктор Линн делает внутривенное вливание риталина. Никакого действия. Через несколько минут - второе вливание риталина. Затем - третье. В промежутках между этими вливаниями производится вливание риталина другому неизлечимому, безнадежному кататонику семнадцати лет; затем ему же второе и третье вливание. Через несколько минут оба кататоника как бы проснулись. Они сели и стали улыбаться друг другу. Потом один из них оторвал клок ваты от повязки, которая была ему наложена на руку после вливания, и бросил его в другого воскресшего человека. Не переставая улыбаться, двое больных стали перебрасываться мячиком из ваты.
- Стойте, ребята! - закричал молодой доктор Линн. - Я сейчас принесу вам настоящий мяч.
На глазах у мистера Крама, молодых врачей и Джека происходило нечто странное. Они видели перед собой двух безнадежных кататоников живыми, проворными, играющими в мяч, внезапно развеселившимися после долгих лет живой смерти.
Кроме этих кататоников - игроков в мяч, впрыснутое в вену лекарство вывело одного злосчастного больного из состояния глубокой слезливой меланхолии; он попросил разрешения одеться и, забыв о своем прежнем тоскующем «я», надел пижаму и пошел в столовую ужинать. Молодые врачи-резиденты тоже «выиграли мяч» в этом соревновании. Если бы Лоренц мог это видеть, думал Джек.
Они могли бы теперь показать Лоренцу то, о чем он едва смел мечтать. Не больного с прояснившимся на несколько минут сознанием после впрыскивания цианида, или на полчаса после углекислоты, или на восемь часов после амиталового сна, а больных с перспективой полного просветления при помощи новых лекарств, если только их действие усилено любовной заботой.
О чем бы спросил Билль Лоренц, человек, впервые показавший, что под внешней оболочкой безумия скрывается нормальная психика, - о чем бы спросил Лоренц при виде этой маленькой клинической демонстрации? Вероятно, он спросил бы: если у запущенных хроников так легко пробудить сознание и держать его разбуженным при помощи лекарств и любви, то почему же мы не делаем попытки победить безумие до того, как больной попадет в больницу?
Просматривая бюллетень американской психиатрической ассоциации от 4 апреля 1956 года, Джек натолкнулся на статью доктора Поля Г. Гоча, заведующего отделом психического здоровья в штате Нью-Йорк. Доктор Гоч не просто администратор; он деятельный клиницист-экспериментатор в вопросах борьбы с безумием.
Доктор Гоч сильно поднял моральное состояние Джека, так как в своем труде он советовал именно то, что Джек делал совсем один, в провинциальной глуши Траверз-Сити.
С легкой иронией доктор Гоч отмечал как печальный факт слишком высокую цифру повторных психозов, «потому что случаи самоисцелений сильно мешают правильной оценке терапевтических методов».
Джек Фергюсон, принявший сначала это замечание всерьез, подумал о том, что к нему эта критика не относится, что он берет на лечение только запущенных хроников, у которых самоисцелений не бывает.
Доктор Гоч не думает, что все виды психических расстройств можно лечить одним и тем же лекарством, как это уже показано Фергюсоном на практике: сверхактивные больные требуют лечения серпазилом или торазином; слабоактивные нуждаются в риталине; галлюцинирующим следует давать Френкель или доксиламин.
Больше того, доктор Гоч подчеркивает, что одни лекарства еще не решают проблему борьбы с безумием и что взаимосвязь лекарств с психотерапией - это одна из крупнейших задач, стоящих перед психиатрией. Основой фер-гюсоновской психотерапии была его вера в то, что количество любовной заботы, добавленной к лекарствам, определяет надежность выздоровления больных. Позже, на заседании мичиганского общества борьбы за психическое здоровье, доктор Гоч встретился с Джеком. Он рад был узнать, что Джек придерживается того же мнения относительно неполноценности действия одних только лекарств.
- Я прямо поражен, как мы здесь в Нью-Йорке сошлись с вами во мнениях, - сказал заведующий отделом.
Дружеский шлепок по спине - это то, что дает полное удовлетворение честному одинокому волку вроде Джека. Пусть уж награды и премии остаются для ублажения тех, которые в глубине души вынашивают надежду сделаться «важными шишками».
В начале лета 1956 года пришли волнующие новости из Вермонта. Многие клинические исследователи теперь уже убедились в стимулирующем действии риталина на слабоактивных психотиков. Но никто еще не подтвердил открытия Джека, что риталин в комбинации с серпазилом уравновешивает колебания сверхактивного и слабоактивного элементов в поведении ненормальных людей. И вот в «Медицинском вестнике Новой Англии» за июнь 1956 года появилось это подтверждение.