Наши "глобальные попечители" пытаются удержать нас в смирительной рубашке потребительства. Единственная свобода, которая существует на Западе — это свобода ходить за покупками! И горе тем, кто отвергает потребительское мышление и выбирает другие ценности, например, возврат к здоровым моральным ценностям, позволяющим освободиться от страстей.
Свобода от страстей очень важна, когда она рассматривается наряду с проблемой свободного доступа к информации.
Именно получение объективной информации из первых рук я называю максимизацией процесса. Важно также получение аутентичной, достоверной информации из источников, сохраняющих моральную и интеллектуальную чистоту, например, комментарии Роберта Фиска (Robert Fisk) и других палестинских и афганских событий посредством электронной почты. Для нас представляют интерес репортажи очевидцев, свободные от идеологической нагрузки. Только так человек может выработать личную, независимую точку зрения и взгляд на мир.
К сожалению, синдром Голливуда со всеми нездоровыми последствиями проникает также на территорию бывшего СССР. Этот синдром потребительства и гедонизма является ведущим фактором формирования личного мировоззрения. Это основа потребительского общества. Слишком часто гедонизм ведет к нигилизму, который в свою очередь ведет к гибели — человека, культуры, общества. Кажется, Иван Ильин сказал много лет назад: "В обществе потребления неизбежно образуется два типа рабов — пленников страстей и пленников зависти".
Мне следовало бы также остановиться на нашей финансово-долговой системе, но тогда пришлось бы отклониться от предмета доклада, а именно от борьбы против ревизионистов на Западе.
4. Исторический ревизионизм и свобода слова
Исторических ревизионистов и их сторонников во всем мире довольно много.
Кто такой ревизионист? Ревизионистами являемся мы все. Ревизионист — это мыслитель, требующий свободного доступа к информации, на основе которой он может сам составить представление о проблеме. Ревизионизм это метод, эвристический принцип, используемый теми, кто пересматривает собственные взгляды и мнения. И поэтому любой, кто осмеливается идти своей, одинокой дорогой независимости рассматривается, как угроза власти, которая стремится поработить умы.
Ревизионисты это люди, которые осмеливаются иметь самостоятельное мнение по историческим проблемам, рискуя стать социальными аутсайдерами. Этих свободомыслящих людей, оппозиционеров, инакомыслящих, ревизионистов, я бы даже сказал, революционеров клеймят по-разному: "ненавистники", "ниспровергатели Холокоста", "антисемиты", "расисты", "неонацисты", "ксенофобы".
Когда навешиваются подобные ярлыки, мы должны спросить: Кто это делает? И кому это выгодно? В чьих интересах шельмование относительно небольшой группы людей, именующих себя ревизионистами?
Предпосылки у ревизионистов разнообразные, я, например, подхожу к проблеме с литературно-философских позиций. Тем не менее, нас объединяет любовь к истине, поиск истины.
Ревизионист это человек, который пытается по-новому осмыслить проблемы и задачи по мере получения новой информации, особенно когда прежде закрытые государственные архивы открывают доступ к секретным документам.
Советский Союз и его бывшие союзники (оказавшиеся лже-союзниками) довели до совершенства процесс истребления в системе Гулагов. Ваши российские гиганты литературной мысли, Александр Солженицын и другие, с присущим им литературным блеском описали эту трагическую главу истории России.
Я упоминаю об этом, потому что на Западе — в Австралии, Европе, Канаде, и даже в "свободных" Соединенных Штатах, где первая поправка все еще гарантирует свободу слова, — наблюдается тенденция движения к тому самому гулаговскому менталитету, в рамках которого психологический террор обеспечивал целостность общества.
5. Концептуальная тюрьма и права человека
Максима "Страх порождает жестокость" прочно утвердилась во всех человеческих сообществах, а идеология обычно выступает как средство переноса этого страха и жестокости в общество. Кому из присутствующих не знаком неуловимый страх, играющий роль фактора социального контроля? Я думаю, все мы знаем это чувство, потому что все мы воспитаны кем-либо — и общественное одобрение/неодобрение составляют часть процесса воспитания.
Во многих западных странах понятиям демократия и свобода буквально поклоняются. В то же время, пропагандируя свободу, редко кто спрашивает: свобода от чего и свобода для чего? Нам рекомендуют делать свой выбор во всем, но затем — помимо очевидного финансового давления — нас ограничивают понятием дискриминации.