- Но, Джордж, - увещевали Майнота друзья, - это не может быть именно печенка. Это не может быть так просто. - И многие советовали ему не торопиться с опубликованием этого открытия.
Майнот и Мерфи давали все больше печенки своим пациентам - столько, сколько эти несчастные могли проглотить. Майноту было недостаточно улучшения самочувствия. Он запихивал в них печенку до тех пор, пока они не поправлялись. Многим она была противна, но Мерфи спрашивал их, имеет ли это значение, если теперь они все снова чувствуют в себе силы и жизнь. Мерфи умел убеждать самых капризных. Просто удивительно, до чего действовало это чисто эмпирическое средство. Оно помогало всем больным злокачественным малокровием, за исключением тех несчастных, которые совсем ничего не могли есть. В первые два года четверо погибли таким образом, и это было ужасно.
Как-то пришла одна пациентка и спросила Мерфи, непременно ли нужно варить печенку? Нельзя ли растирать сырую печенку в кашицу и принимать ее в апельсинном соке? Майнот и Мерфи последовали ее совету, хотя она и не была доктором медицины...
Теперь в Бригхэмский госпиталь поступали больные при последнем издыхании. У них кровь была в десять раз бледнее нормальной. Они были вообще почти обескровлены. Их приносили на носилках, без сознания. Майнот и Мерфи садились у их постелей и вливали в них сырую растертую печенку через желудочный зонд.
В течение двух, трех, четырех, пяти дней. Они не переставали вливать ее, хотя дыхание было уже еле заметно. Они не останавливались до тех пор, пока можно было уловить хотя бы слабое биение сердца. Они продолжали вливать, если веки хоть чуть-чуть дрожали, и не успокаивались, прежде чем эти люди, приговоренные к смерти и от слабости, уже не поднимавшие головы, снова не открывали глаз. Они стояли около них и давали им печенку, печенку, и еще печенку, и наблюдали, как жизнь возвращается к этим конченным людям, как у них открываются глаза, начинают шевелиться губы, как они, наконец, шепчут, что им немного лучше.
Через неделю они уже сидели и громко просили чего-нибудь поесть. Меньше чем через две недели им уже хотелось гулять.
X
Наконец, в 1920 году открытие Майнота выходит из сумрака первых попыток на яркий дневной свет официальной науки. В том же важном научном обществе веселого Атлантнк-Сити, где Маклед привел в волнение туго накрахмаленные манишки сановников медицины описанием открытия Бантинга, Майнот рассказал о том, как он и Мерфи спасали людей печенкой. Он хотел озаглавить свой доклад «Лечение злокачественного малокровия печенкой». Но его друзья, из осторожности, неразлучной с современной наукой, посоветовали ему изменить это заглавие, и он назвал доклад «Лечение особой диетой»...
К концу доклада по собранию пронесся взволнованный гул...
Как, никто из них не умер?
После доклада Майнот со всех ног бросился к себе в гостиницу, где его ждала жена. «Я кинулся к своим протоколам, я снова пересмотрел их все, - рассказывал позже Майнот,- я еле верил сам, что рассказал им правду».
Майнот дал своему грубо-эмпирическому открытию точнейшее теоретическое обоснование. Вы помните, что и раньше, в страшные дни, когда злокачественное малокровие было неизбежно смертельным, у жертв его бывали периоды улучшения. Вы помните, как Майнот нашел, что в эти короткие периоды появляются в крови обреченных молодые клетки с окрашивающейся в синий цвет внутренней сеткой, - ретикулоциты.
Потом начались чудеса: он стал кормить больных печенкой, и даже прежде, чем у них кровь становилась гуще, как только они начинали чувствовать себя, странным образом, лучше, Майнот подсчитывал число этих ретикулоцитов в их крови, поступавших туда из костного мозга.
И это была математика, - да, да, это было слишком точно, чтобы оставаться медициной. Чем меньше было красных кровяных шариков в крови его пациентов к началу лечения, тем стремительнее возрастало количество ретикулоцитов в течение первых пяти дней усиленного питания печенкой.
Это служило научным доказательством того, что эти несчастные были правы, утверждая, что «чувствуют себя лучше». Это было первым признаком того, что заболевший костый мозг снова брался за выработку крови. Это был сверхточный метод измерения возможных лечебных свойств того или иного заменяющего печенку средства, измерения достаточно быстрого (занимавшего только несколько дней) для того, чтобы жизнь пациентов не подвергалась опасности. Было совершенно необходимо найти такую замену, потому что желудки многих больных не переносили таких количеств печенки, как бы хорошо она ни была приготовлена. А как только они переставали набивать желудок печенкой, - им снова становилось хуже.