Шаудин хотел исследовать случай начинающегося сифилиса, но в той стадии, когда железы были уже поражены.
Много лет тому назад, при одном из бесконечных экспериментов, посвященных этой болезни, тайный советник Риникер показал, что уже в самом начале болезни распухшие железы - несут заразу. Он доказал это, вырезав такую железу и впрыснув вытяжку из нее в руку здорового молодого человека. «У людей с хорошей конституцией сифилис легко излечивается»,- оправдывался Риникер...
Если бы Шаудину удалось найти эти призрачные пробочники в глубине таких, только что распухших, желез...
Достоверно неизвестно, что думал в то время Гофман об этом новом странном микробе Шаудина. Но постойте- ка! Вот прекрасная проба: три года назад у Гофмана как раз была такая больная, он вырезал у нее воспаленную лимфатическую железу и на тонких стеклах приготовил несколько дюжин мазков гноя из этой железы. Он окрашивал свои препараты всевозможными красками, смотрел в микроскоп до тех пор, пока у него не краснели глаза... И ничего не увидел. Но вот... у него в ящике сохранилось несколько старых ненужных стекол с еще неокрашенными мазками гноя. Если Шаудин находит их заслуживающими внимания..
Заслуживающими внимания?.. Да, конечно. Гофман рылся в своем ящике с препаратами и, вероятно, сочувствовал этому бедному Шаудину, занявшемуся таким безнадежным исследованием...
«Я помню, что это было в воскресенье, - писал много позже Нейфельд, - и мы с Шаудином были одни в лаборатории»...
Снова, сидел Фриц Шаудин у своего микроскопа. Всю ночь продержал он в краске Гимза эти старые тонкие куски стекла, по случайному капризу Гофмана три года пролежавшие у него в ящике. На них ничего не могло быть. Гофман тогда рассмотрел их так внимательно.
Шаудин нагнулся, вглядываясь...
По воскресеньям всегда было так удобно, спокойно работать.
Вдруг он вскочил и выбежал с криком: «Нейфельд, Нейфельд!»
VIII
В первый же день, 3 марта, у первой же больной Шаудин увидел бледных спирохет. Но в воскресенье, 21 марта, он знал, что нашел бледное чудовище - возбудителя сифилиса.
В истории борьбы со смертью не было еще другого открытия, которое бы так быстро получило общее признание. (Оно составило забавный контраст с разносом, который учинил Шаудину зоркий Нови по поводу его ошибочной теории о превращении возбудителя малярии в спирохету). Теперь повторялась история с туберкулезными бациллами Роберта Коха.
До Шаудина никому во всем мире не удавалось увидеть это хрупкое, бледное чудовище. Но после того, как он нашел его и объяснил, что именно нужно искать, ни один самый посредственный бактериолог не мог не заметить его.
В мае Шаудин и Гофман выступили на заседании Берлинского медицинского общества с небольшим докладом. Очень скромно, ничего не утверждая, они только сообщили, что в стольких-то случаях сифилиса они обнаружили этого бледного, закрученного в спираль, очень подвижного микроба. Они видели его при каждом достоверном случае сифилиса, и ни у каких других больных найти его не смогли.
Они не утверждали, что спирохета - возбудитель сифилиса, но...
Они имели огромный успех. Крупнейшие немецкие ученые заявляли: «Да, мы тоже их видели».
Успех превращался в триумф Шаудина, когда вдруг с нелепейшим возражением выступил доктор Тезинг, последователь Зигеля. Тезинг говорил, что с ним вполне согласен и Шульце, старый учитель Шаудина, ни больше ни меньше, как директор Зоологического института. Шаудин и Гофман вышли из себя и заявили, что Тезинг вообще недостаточно компетентен, чтобы высказываться по столь важному вопросу. Тогда поднялся крик о «свободе науки», и серьезное обсуждение сменилось глупейшей болтовней, столь свойственной религиозным и научным сборищам.
Старый Оскар Лассар еще подлил масла в огонь, сообщив с торжественным видом, что за последние 25 лет - хм, хм! - было открыто уже двадцать пять возбудителей сифилиса.
Заседание постепенно переходило чуть ли не в побоище. Чтобы водворить порядок, председатель Берлинского медицинского общества, почтенный, знаменитый, превосходительный фон-Бергман, - встал и заслужил себе бессмертную славу старого осла, произнеся: - «Дальнейшая дискуссия откладывается до тех пор, пока нашему вниманию не будет представлен какой-нибудь другой возбудитель сифилиса».
Шаудину нездоровилось. В июле он покинул Берлин для Гамбургского института тропических болезней. Он собирался взять полугодовой отпуск и организовать экспедицию в Африку для изучения сонной болезни. Несомненно, он был большим чудаком и все еще гораздо больше интересовался своей опровергнутой теорией о возбудителе малярии, трипанозомах и спирохетах (продолжал считать ее совершенно правильной), чем этим замечательным открытием бледного чудовища...