- Наша наука, - говорил Борде много лет спустя, суммируя все, что сделала бактериология для человечества,- самый увлекательный из всех видов спорта.
Если бы вы заглянули в лабораторию Борде и увидели царящий там устрашающий беспорядок, вы бы, вероятно, усомнились в правильности данных Борде (но его пробирки и пипетки изнутри были очень опрятны). Если бы вы заглянули в его мечтательные голубые глаза, вы бы усомнились в его наблюдательности.
Но от него ничего не ускользало. И разве это не забавно? Старая предохранительная сыворотка козы, смешанная с культурой холерных вибрионов, не убивала их, но... Но через несколько минут происходило нечто поразительное. Эти быстрые Дьяволы замирали на мосте, как подстреленные. Потом постепенно они склеивались в маленькие комочки, которые все увеличивались и, в конце концов, были видны и невооруженным глазом. Каждый такой комочек состоял из сотен тысяч микробов. Потом эти комочки оседали на дно пробирки, словно хлопья снега. Сыворотка крови иммунизированной к холере козы агглютинировала только холерных вибрионов. Это была «специфическая реакция». Теперь можно было уже совсем просто отличать безвредные микробы от холерных - не нужно было возиться ни с какими животными, а просто налить в маленькую пробирку немного...
В настоящее время эта реакция - самый распространенный в медицинской бактериологии метод для определения вида микробов.
Но не только микробы склеивались в козьей сыворотке, наблюдалось нечто уже совсем странное. От старого опыта осталась пробирка, содержавшая сыворотку крови иммунизированной к холере козы, смешанную с сывороткой крови совсем не иммунной морской свинки.
Случайно в сыворотке морской свинки оказалось немного красных кровяных шариков. Борде недостаточно осторожно оттянул сыворотку от осевших клеток крови. И вот, в этой пробирке образовались комочки эритроцитов морской свинки.
Для экспериментатора Борде не существовало обстоятельств малозначительных.
Всегда ли сыворотка козы агглютинирует эритроциты морской свинки? Поставлены опыты. Да, всегда!
Казалось нелепым прерывать изучение холеры. Казалось безумным заниматься изучением агглютинирующих свойств сыворотки одного вида животных по отношению к крови другого вида. Какой это представляет интерес?
Для Борде все необъяснимое представляло интерес. Он наблюдал, обсуждал, делал предположения - и, в конце концов, всегда ставил опыты. Возьмем холерные вибрионы. Лошадиная сыворотка, даже от невакциниированных лошадей, немного их агглютинирует. Но если лошади впрыснуть холерную вакцину, эта агглютинирующая способность сыворотки неимоверно возрастает. Затем возьмем кровь кролика. Сыворотка крови морских свинок всегда немного склеивает кровяные тельца кролика...
А что будет, если морской свинке предварительно впрыснуть немного крови кролика?
Можно ли себе представить, - ведь Борде был одним из борцов со смертью в Пастеровском институте, где существовала традиция спасения жизней и борьба даже с самыми незначительными болезнями, - более праздный, незначительный, более бессмысленный вопрос?
Но Борде, когда его любознательность была возбуждена, забыл об альтруизме.
Какой смысл могло иметь свойство сыворотки морской свинки склеивать кровяные тельца кроликов?
Борде никогда не спрашивал, зачем это нужно. Он только хотел знать... так ли это?
Как повезло миллионам людей, в телах у которых притаились для рокового натиска бледные спирохеты, что Борде не интересовался целеустремленностью природы! Вот уже поставлены опыты, которые должны ответить на этот нелепый вопрос. Вот стоят в ряд маленькие пробирки. Каждая из них содержит немного мутной желтовато-красноватой жидкости - взвесь отмытых эритроцитов кролика. И в каждую последующую пробирку меньше чем в предыдущую, он прибавляет сыворотку морской свинки, вакцинированной кроличьей кровыо.
V
Сыворотка должна агглютинировать эритроциты кролика. Борде занялся лабораторной стряпней, очень похожей на деятельность кухарки или домашней хозяйки. От времени до времени он вытирал руки о свой грязный халат и наклонялся, чтобы поглядеть, что происходит в пробирках. Да, агглютинация началась. Он снова брался за свою стряпню. Потом снова возвращался к своим пробиркам. Он вынул одну из стойки, потряс ее...
Что это? Что за чорт! Во всех пробирках, - вплоть до последней, в которой было совсем ничтожное количество сыворотки морской свинки, - жидкость из мутно-кирпичной превратилась в совершенно прозрачную красную, похожую на земляничный сироп или гренадин.