Но дьявол с ним.
— Вы должны питаться, Кириос. Это присуще вашему виду, — снова растянул Бэзил. На его шее висел медальон. В центре была выгравирована буква «S», закрытая на конце. Руна непобедимости. Жрецы и жрицы носили тот же символ. В данный момент я не признавал то, что символизирует этот медальон.
Я знал, чего добивается Бэзил со всей этой чушью с кормлением. Да, он говорил не о потреблении калорий.
Все здесь чертовски странно.
Я мог бы уйти. Даже думал об этом на второй день, когда вошел в большую спальню с видом на море, которую решил занять, и обнаружил, что меня ждет жрица. Она лежала на моей кровати полностью… голая.
Мужчины всего мира, вероятно, погибли бы от стыда, когда я приказал ей скрыться с глаз долой. Черт возьми, Сет до встречи с Джози уже кричал бы «аллилуйя, детка», но теперь, когда я видел женщину, перед моими глазами была только Джози. Я хотел только ее.
Надо выбросить Джози из головы, надо забыть ее, но я не мог заставить себя сделать это. Даже не развивал эту мысль.
Я все чаще задумывался, чем все-таки было обосновано мое странное желание вернуться в этот дом. Чем-то, явно имеющим отношение к Юэну, слугам, жрецам и жрицам и долбаному медальону.
Закрыв глаза, я откинул голову на спинку кресла и согнул ногу в колене. Зудящее жжение в области живота не давало мне покоя. Это жжение не усмирить никакой едой. Потребность притуплялась алкоголем. Не сильно, но хотя бы чуть-чуть.
Бэзил щелкнул пальцами, снова привлекая мое внимание. Открыв глаза, я увидел выходящую на балкон женщину. Ее золотистое платье развевалось вокруг ног.
Я застыл.
Она была блондинкой и высокой, как… Я судорожно втянул воздух. Платье почти не скрывало изгибы ее тела.
— Для Лидии будет честью служить вам, — тихо сказал Бэзил. Так тихо, что мне показалось, что я ничего не слышу.
Чистокровная подошла ближе и опустилась передо мной на колени. Я вскинул брови.
— Пожалуйста, — сказала она, глядя на меня голубыми глазами цвета моря у берегов. — Мы можем помочь вам.
— Помочь мне? — тупо повторил я.
Она кивнула.
— Ты блондинка, — прохрипел я, задумавшись, почему все чертовы жрицы, которых я здесь видел, были блондинками.
На лице женщины отразилось смущение, ее рука метнулась к длинным прядям.
— Вам… вам не нравятся блондинки?
Честно говоря, у меня не было предпочтений, ведь волосы Джози нельзя было назвать чисто светлыми или коричневыми. Они обладали странной смесью цветов, которую я никогда раньше не видел.
И я не мог поверить, что сказал это вслух.
Во мне вскипело раздражение.
— С меня хватит, — я махнул рукой и предупреждающе посмотрел на Бэзила. — Этого не будет.
Жрица замялась, а затем вопросительно посмотрела через плечо. Когда он кивнул, она поднялась и поспешила прочь с балкона.
— Уходи, — грубо приказал я.
Бэзил напряженно поклонился и, пройдя через арку, вошел в дом. Я снова остался один.
Что, черт возьми, случилось с этим местом?
Нет, со времен управления моей матери в этом доме стало лучше. Раньше тут были избиения и вечеринки, снова избиения и новые гости. Никаких жрецов или жриц.
Или служащих, которые добровольно бы хотели остаться.
Совершенно точно в конце двора, где царил аромат меда и тимьяна, не было храма с колоннами. Как-то странно, да? Для постройки этой штуки требовалось как минимум год или около того. Она явно появилась тут не за последние пару недель.
Я увидел храм в первый день своего пребывания и заметил над входом вырезанную в песчанике руну непобедимости. Снаружи меня ждали две жрицы в янтарно-желтых платьях.
Я не вошел туда.
И не войду.
Это место было по-настоящему странным.
Ибо то, чего боялись боги, сбылось.
— Черт, — пробормотал я, поднимая взгляд на звездное, ночное небо. — Ты там, Аполлон? Подслушиваешь? Ты слышал, что сказал тот нимфа?
Ответа не было, но я все равно расхохотался.
— Долой старое и привет всему новому, да? Это значит, что пришло твое время?
Все так же без ответа.
Не то чтобы я ожидал, что кто-нибудь из богов сейчас окажется в миле от меня.
Я просидел на балконе какое-то время, сначала час, потом два и три. Прикончив остатки метаксы, местного спиртного, я поднял бокал и проследил, как рушится хрусталь, превращающийся в пыль под воздействием одной лишь моей мысли и слабенького толчка эфира.
Что-то новенькое.
Поднявшись, я слегка покачнулся вправо и наткнулся ногой на пустую бутылку пряного бренди. Вторая бутылка была пуста только наполовину. Я поднял ее с пола и сделал большой глоток. Кому нужны эти бокалы?