С XII по конец XIV века средневековые правители Богемии, Польши и Венгрии приглашали немецких колонистов в качестве квалифицированных культиваторов, горных инженеров и ремесленников. В Польше самые первые колонисты прибыли в Силезию в соответствии с регулярным планом колонизации. Это было
По оценкам, на польские земли, где коренное население не превышало 1,5 миллиона человек, прибыло около 250 000 немецких поселенцев. Вклад этих поселенцев в экономическое и культурное развитие Польши стал предметом многочисленных споров среди немецких и польских националистических историков вплоть до Второй мировой войны. Основные споры велись вокруг значения Магдебургского права - сборника правовых документов, касающихся гражданского права, государственного управления и социальных отношений, который возник на основе итальянских городских кодексов и был впервые применен германским императором Оттоном Великим в Саксонии и Восточной Эльбии, откуда они были введены в Польше. Вопрос о том, была ли колонизация за Эльбой в основном для иностранцев, и сколько среди них было поляков, получивших "хартию по немецкому праву" Силезии, остается спорным. В любом случае, перенос в конце XIV века магдебургского права на восточное галицко-русское пограничье после его включения в состав Речи Посполитой рассматривался польскими правителями как средство полонизации. Местные городские советы (рады) стали ареной борьбы между поляками-католиками и православными русскими по религиозным вопросам, что в отдельных случаях приводило к созданию двух отдельных советов. Таким образом, по иронии судьбы, перенос германского права создал арену для длительной польско-русской культурной борьбы за пограничные земли.
В средневековый период взаимодействие немцев и поляков сочетало в себе элементы сотрудничества и дружбы с неприязнью и даже ненавистью, хотя и без насилия. Избежав разрушительного воздействия монголов, польские знатные помещики приветствовали масштабную миграцию немецких, фламандских и валлонских колонистов. Они помогли возродить сельское хозяйство и развить новые центры городской жизни, вызвав то, что один польский историк назвал "Прорывом XIII века".
К концу XIV века пограничные земли Польского королевства заключили личную унию с Литовским государством, образовав Речь Посполитую. Поляки сдерживали продвижение Тевтонского ордена (но не изгнали немецких рыцарей из Прибалтики). Они проникли глубоко в леса нынешней Белоруссии и продвинулись на юго-запад, в Понтийскую степь. Они подчинили себе православное население древнерусских княжеств в Галиции. В их состав вошло правобережье Днепра, включая Киев - "мать городов русских". Русские, жившие под властью монголов, считали эти территории утраченной частью своей вотчины. К концу XVI века польская шляхта и католическая церковь соперничали с мусульманскими османами на юге и православными русскими на северо-востоке за политическую и культурную гегемонию над всей Понтийской степью. В течение последующих 200 лет эти территории превратились в обширную зону раздробления, где шла многосторонняя борьба между поляками, русскими, крымскими татарами и казацкими братствами. Демаркационные линии проводились и перерисовывались, ключевые стратегические пункты завоевывались и терялись, колонизация, переселение и депортация все более смешанного населения продолжались вплоть до середины XX века.
В Венгрии еще до опустошительного монгольского нашествия немецкие крестьяне из Рейнской области (венгры называли их саксонцами) поселились в Трансильвании и на северной венгерской равнине. Немецкие шахтеры приезжали сюда, чтобы разрабатывать серебряные и медные рудники Трансильвании и Карпат. В Трансильвании они стали третьим народом, имевшим свою территорию и пользовавшимся гражданскими правами, которые они неоднократно отстаивали в последующие века. В начале XIII века немцы были поселены в королевских поместьях на севере и получили привилегии, чтобы помочь заново заселить землю после монгольского разорения. Южногерманские торговцы и предприниматели стали доминировать во внешней торговле и конкурировать с итальянцами и венграми. В течение нескольких столетий после этого в Буде и большинстве городов венгерской равнины "доминировали мощные немецкие элементы". Однако немцы не развили в Венгрии сильного сепаратистского, а тем более националистического движения. Не поощрял их к этому и граф Меттерних, несмотря на его беспокойство по поводу роста мадьярского национализма в постнаполеоновский период. Национализм любого рода вызывал у него отвращение. Тем не менее немцы в Будапеште пытались преодолеть разрыв между двумя культурами, представляя себя немецкоязычными венгерскими патриотами. Но в 1848 году дойчмадьярская идентичность была неприемлема в глазах венгерских революционеров. После подавления революции Вена ввела немецкий язык в качестве языка управления. Попытка сохранить имперский язык неуклонно сходила на нет перед лицом сильной венгерской оппозиции, хотя немецкий оставался вторым языком в столице вплоть до конца Второй мировой войны.