В Богемии, как и в Польше и Венгрии, немецкие колонисты начали переселяться в пограничные районы (Rand-Gebieten) Богемии в XII веке и все чаще в XIII веке. Первые контакты между чехами и немцами обещали слияние или, по крайней мере, симбиотические отношения. Но социально-экономическая напряженность переросла в культурную, а затем и в разрушительную вооруженную конфронтацию, когда гуситское реформаторское движение в церкви обратилось против немецкого духовенства и горожан. В XIX и начале XX века чешские и немецкие националистические историки встали на противоположные стороны в вопросе об ответственности и последствиях гуситских войн. Но тенденция историографии 1930-х годов рассматривать эти противоречия в националистических терминах сегодня кажется анахронизмом. Новая волна немецких иммигрантов в конце XII века заселила опустевшие деревни, и отношения с чехами постепенно улучшались по мере того, как немцы становились протестантами. Но в 1618 году разразился конкиста, когда чешская и немецкая протестантская олигархия отказалась признать избрание на престол абсолютистского и религиозно нетерпимого дидата Габсбургов. Их поражение и конфискация их поместий позволили императору Фердинанду выдать новые дворянские патенты и привлечь новых немецких колонистов из Австрии, Баварии и Швабии. Однако процесс интеграции новоприбывших с местным дворянством, сохранившим верность монархии, судя по всему, проходил мирно. В течение оставшейся части XVII века немецкоязычное население постепенно увеличивалось по всей периферийной части земель, определяя языковую границу на последующие 200 лет.
На западе Балкан и Дунайском пограничье немецкая колонизация была инструментом имперской пограничной политики Габсбургов, направленной на сдерживание экспансии османов. Военная граница (Militärgrenze) была впервые создана габсбургским эрцгерцогом Фердинандом I в 1521 году в качестве буфера против ислама. Постепенно она приобрела новые черты. Венское правительство поощряло колонизацию, установило карантин против распространения болезней и воздвигло экономический барьер для защиты торговли. Он воспользовался возможностями, открывшимися благодаря Великому сербскому переселению 1691 года, чтобы колонизировать Военную границу лояльными поселенцами. Она предоставила рашчанам, как тогда называли сербов в честь средневекового сербского королевства Рашка, широкие привилегии, освободила их от манориальных повинностей и, что самое важное, передала их под непосредственное управление Хофкаммера или местных австрийских военных властей. После Карловицкого договора 1699 года Вена расширила военную границу от Трехречья на восток до новых границ в Славонии и вдоль рек Тисса (Тиса) и Марош (Муреш). Солдаты, в основном сербы, которые служили там во время войны, получили свободные от налогов участки земли в качестве пограничных колонистов. Их двойная функция заключалась в защите границы от турок, с одной стороны, и от венгров, с другой. В начале XVIII века между австрийскими пограничниками, венгерской канцелярией и сербами возникли трения по вопросам юрисдикции и налогов. Австрийцы пытались разделить гражданские (платящие налоги) и военные (освобожденные от налогов) элементы среди сербов - подобно тому, как поляки и русские пытались регулировать и контролировать казаков - и с аналогичными результатами. Разочаровавшись, большое количество демобилизованных сербов ушло в Россию. Несколькими десятилетиями позже терменанты запорожского казачества схожим образом отреагировали на окончательное упразднение своей автономии, покинув Россию в поисках убежища и приняв габсбургскую службу на военной границе.