Реформы Амира Кабира в 1850-х годах стали последней серьезной попыткой завершить модернизацию иранской армии. До конца правления Насир аль-Дина армия была запущена, дезорганизована и демо-рализована. Командиры покупались и продавались людьми, которые присваивали себе жалованье рядовых. Солдат поощряли зарабатывать на жизнь на стороне, а их военная подготовка была халтурной и несерьезной. Консервативные элементы при дворе, племенные вожди и высшая иерархия улама выступали против реформ, считая их угрозой своим интересам. Но как только русские и англичане более или менее остановились на сохранении Ирана в качестве буфера, не стало никаких внешних угроз для того, чтобы заставить правительство провести реформы, которые османские султаны пытались ввести против тех же внутренних противников. Лишь в конце жизни во время визита в Европу Насир аль-Дин, ставший первым правителем, совершившим такую поездку, столкнулся с блеском, если не с эффективностью, европейских армий. Он предложил великому князю Михаилу Николаевичу прислать ему казачьих инструкторов. После многих неудачных, а иногда и уморительных попыток для введения дисциплины русским казакам удалось сформировать Персидскую казачью бригаду. Она зарекомендовала себя как верный телохранитель династии и защитила претендента на престол в 1896 году при его приходе к власти, тем самым гарантировав выживание династии еще на одно поколение.198 Исключение из правил - Иран при Каджарах оставался милитаризованным обществом без центральной профессиональной армии.
Самыми удивительными компонентами конституционного движения были религиозные диссиденты, выступавшие за разрушение каджарского правления, в союзе со светскими реформаторами, находившимися под влиянием западных идей. В конце XIX века радикальная фракция среди шиитских священнослужителей была возмущена попыткой правительства ограничить юрисдикцию уламы в судах, школах и благотворительных фондах, одновременно предоставляя широкие экономические привилегии иностранцам. В 1891/2 году правительство предоставило британцам табачную концессию, что вызвало первый знаковый протест против иностранного империализма в Иране. Антииностранные настроения росли с 1860-х годов, когда религиозные диссиденты, обеспокоенные распространением западных идей, осудили введение телеграфа. Торговцы обвиняли правительство в конкуренции со стороны иностранцев, которые пользовались особыми привилегиями. В таких городах, как Шираз и Исфахан, городские волнения нарастали еще до крупных вспышек. Открытое восстание против концессии возглавили интеллигенция, купцы и улама Тебриза, и оно быстро распространилось на другие города. Правительство прибегло к своей привычной практике торга с местным населением и в конце концов отозвало концессию. Беспорядки, казалось, закрыли последнюю дверь к финансовому восстановлению, но открыли путь к конституционной реформе. Очевидно, что в иранском городском обществе происходят фундаментальные изменения. В отличие от Османской империи, где требования реформ исходили от правящей элиты, в Иране требования перемен исходили от базара, мечетей и университетов под знаменем социальной справедливости, определяемой шариатом.
Благодаря близости к границам России и Османской империи и знанию турецкого языка интеллектуалы Тебриза занимали ключевую позицию в качестве проводников западных идей. За предыдущие сто лет около девяти десятых иранских представителей за рубежом были выходцами из Тебриза или других частей Азербайджана; то же самое можно сказать и о пионерах современной прессы на родине и в иранской диаспоре. Печатные станки в Тебриз изначально привозили из России; уже в 1868 году город был связан телеграфом с Тифом, а к концу века в нем разместились американские, французские и русские школы. Многие активные участники учредительной революции родились или жили в Тебризе. В Иране влияние революции сначала ощущалось больше в экономике, чем в интеллектуальной жизни, но революционные идеи последовали по пятам за первыми волнениями. Растущее недовольство по поводу заселения и иностранного экономического проникновения в Азербайджан набрало силу, когда русско-японская война нарушила торговлю. Одна из городских групп, организовавших протест, потребовала: "Правительство должно отказаться от своей нынешней политики помощи русским за счет иранских торговцев, кредиторов и производителей". Враждебность вызвала три крупных городских протеста, кульминацией которых стала революция в августе 1906 года. В то же время небольшая группа иранской эмигрантской интеллигенции, работавшая в рабочих-мигрантах по ту сторону границы в Баку, начала внедрять свою социал-демократическую программу в Иранском Азербайджане. Вдохновленные Россией революционные идеи были разбавлены идеями французских утопических социалистов, что придало своеобразную касту иранскому радикализму.