С уходом немецкой армии после ноябрьского перемирия 1918 года донские казаки стали одной из основ антибольшевистских сил. Но они не связывали себя полностью с Добровольческой армией и Белым делом. Как жители пограничья, они с подозрением относились к концепции высокоцентрализованного единого великорусского государства, задуманной белыми лидерами. Это пограничное отношение повлияло и на их военные кампании. Они охотно вступали в Добровольческую армию, когда Красная армия угрожала их родине, но настаивали на создании собственной армии вне белой командной структуры. Они не желали, а то и вовсе отказывались действовать за пределами своей территории. Донской атаман П.Н. Краснов дошел до того, что возродил их боевой клич XVII века: "Да здравствует царь в Кремле, а мы, казаки, останемся на Тихом Дону".
Донские казаки, как и армии военачальников в Китае, выступали против создания централизованного правительства, но в то же время не желали сотрудничать с другими организованными вооруженными группами, подобными им самим. С одной стороны, они дорожили своим внутренним демократическим порядком. С другой стороны, в отношениях с социальными аутсайдерами, которых они называли "иногородними" (буквально - "иногородние", но в переводе - "пришедшие с территории Дона"), они сохраняли сословный менталитет. Разногласия с другими казаками-хозяевами также отразились на их исключительных взглядах. Когда Красная армия заняла Дон, казаки-хозяева отступили на Кубань, где их не встретили с радостью. Кубанские казаки все больше уставали от войны, их моральный дух сильно упал. Их враждебность к генералу Деникину и Добровольческой армии подпитывала разногласия с терскими казаками, которые также искали убежища на Кубани от наступающей Красной армии. В последней попытке договориться друг с другом каждый из казаков направил делегатов на заседание Верховного круга в январе 1920 года. К этому времени ряды Добровольческой армии сильно поредели. Казакам оставалось лишь представлять голос антибольшевистских сил на Северном Кавказе. В отчаянии Деникин обратился к казакам с призывом не создавать независимое государство и предложил им вместо этого "широкую автономию". Дальнейшие обещания представительного собрания, земельной реформы и кабинета министров с представителями казачества покорили деляг. Но было слишком поздно, чтобы спасти антибольшевистское дело.
Триплекс Confinium и Дунайское пограничье
В то время как распад и раздел Российской империи был остановлен и обращен вспять большевиками, дезинтеграция Австро-Венгерской монархии была необратимой. Пограничные территории Австро-Венгрии распались на новые многонациональные государства, оставив Австрию и Венгрию, по иронии судьбы, единственными однородными в этнолингвистическом отношении национальными государствами, возникшими на обломках многонациональных империй. Соединение государств-преемников имело лишь два отдаленно похожих прецедента в европейской истории: Вестфальский договор 1648 года и Венский договор 1815 года. Но эти упражнения по перекройке границ были основаны на разных принципах: в первом случае - на религии, во втором - на сдерживании Франции. В этих предыдущих реконструкциях Европы перетасовка народов, вовлеченных в территориальные корректировки, осуществлялась без их согласия, не говоря уже об их участии.