В предвоенные годы рост панисламистских или пантюркистских настроений среди политических партий и мусульманской интеллигенции вызывал серьезную озабоченность у российских чиновников. Они опасались установления связей между мусульманами Кавказа и лидерами младотурок. В 1915 году призыв шейх-уль-ислама в Стамбуле к священной войне против России, казалось, оправдал эти опасения. Российское правительство отказалось принимать мусульманских добровольцев в армию, переведя их в трудовые батальоны, что еще больше подорвало лояльность к династии.
Февральская революция с ее обещанием большей автономии для приграничных районов вызвала среди армян России широкий энтузиазм в отношении создания Великой Армении, объединяющей османских и российских армянских провинций. Они должны были быть расчленены. Временное правительство не смогло выработать на Кавказе, как и в других пограничных районах, последовательную, согласованную и эффективную политику. Наряду с другими неотложными вопросами - земельной реформой, миром и конституцией - оно, как мы видели, решило отложить принятие окончательного решения о национальной автономии в приграничных районах до выборов в Учредительное собрание. Тем временем он назначил Специальный закавказский комитет (Озаком) для поддержания общественного порядка и введения гражданского управления в оккупированных османских провинциях. Хотя комитет оказался слабой тростинкой, Временное правительство создало гражданскую армянскую администрацию на оккупированных территориях, передислоцировало армянские войска, служившие в русской армии на Восточном фронте, на южный Кавказ и разрешило армянским беженцам вернуться.116 Однако быстрая дезинтеграция русской армии на Кавказе в течение 1917 года убрала меч и ослабила щит, защищавший армян, открыв путь для возобновления османского наступления. Ранние декреты большевиков, денонсировавшие договоры военного времени и выведшие российские войска с оккупированных территорий, вновь обрекли армянские надежды на единство. Возможно, самым серьезным препятствием на пути превращения Армении из пограничной страны в государство-нацию стали демографические бедствия предыдущих десятилетий. По словам Ричарда Ованнисяна, распыление армян означало, что "сама основа освободительного движения была глубоко, возможно, непоправимо подорвана".
Грузинские социал-демократы представляли собой наиболее организованную и опытную революционную партию на Южном Кавказе. Как и другие социал-демократические партии в приграничных районах России и Габсбургии, они стремились объединить националистические и социалистические идеи, а заодно и солидаризироваться с другими революционными партиями, без которых им было бы очень трудно установить и удержать власть в автономных или независимых государствах. Это оказалось невыполнимой задачей. Тем не менее, их усилия по поддержке революционных сил пограничных районов Южного Кавказа начались благоприятно.
После Февральской революции 1917 года грузинским меньшевикам удалось занять доминирующее положение в Тифлисском Совете, хотя по ряду вопросов, в первую очередь по национальному вопросу, между ними существовали разногласия. Согласно анализу Рональда Суни, три основные революционные силы в Тифлисе состояли из трех различных социальных классов, трех различных этнических групп и находились под влиянием трех различных политических партий, хотя и существовали в этой трехсторонней схеме было некоторое дублирование. Рабочие были в основном грузинами и меньшевиками, которые поддерживали национальное равенство и автономию; части имперской армии военного времени, размещенные в городе для защиты от османов, состояли в основном из русских крестьян, которые поддерживали социалистов-революционеров и единство России; "прогрессивная буржуазия" была в основном армянской, разделенной между дашнаками и либеральными партиями. Кроме того, малочисленная азербайджанская община сплотилась вокруг партии Химмята. Руководство грузинских меньшевиков раскололось на две части. Их представители в Петербурге, которые, будучи членами Думы, а затем Временного правительства, обвинялись своими врагами в заражении парламентаризмом, и ветераны Гурийской республики в Западной Грузии и Тифлисе, которые поддерживали призывы Петроградского совета к "демократическому миру без аннексий и репараций".