Писарро прибыл к императорскому двору как нельзя кстати. Карлу V снова - в который уже раз! - нужны были деньги, очень много денег. Он победил в сражении под Павией французского короля Франциска I, своего крупнейшего соперника в Европе, усмирил папу Клементия, искавшего союза с его врагами, но все эти успехи обеспечили недолговечный покой только на западных PI южных окраинах империи. С востока грозила огромная опасность: два года назад турки уничтожили под Мохачем венгерскую армию, причем на поле брани пал и венгерский король Лайош: буферное государство между империей султана и империей Карла V практически перестало существовать. Турецкие полчища могли вторгнуться в страну в любую минуту. Необходимо было срочно обеспечить защиту Вены и Австрии.
(О "Священной Римской империи" Карла V поговаривали, что "солнце над ней никогда не заходит". Границы ее тянулись от Австрии до Нидерландов, от Италии до Северной Германии, не говоря уже о покоренных конкистадорами территориях Нового Света.)
1. Древний перуанский барельеф, центральная фигура каменного портала, вытесанного из цельной глыбы. 3. Барельеф на портале одного из перуанских храмов Бога Солнца (вариант изображения № 1)
2. Перуанская металлическая посуда. Чеканный кубок с рельефами сделан из серебра, кубок в форме человеческой головы - из золота
Кроме военной опасности, Карла V волновало положение внутри империи. Отдельные немецкие князья хотели выбрать другого императора, а тем временем неплохо наживались на смуте, порожденной религиозной реформацией и спорами о вере; могучие торговые города в соответствии с изменением своих интересов то поддерживали Карла, то отворачивались от него; крестьянские волнения, продолжавшиеся уже три десятилетия, переросли в 1525 году в войну, охватившую пламенем огромные районы Германии, - усмирить крестьян удалось только ценой длительных и кровавых сражений. В огромной империи имелось бесчисленное множество других проблем, для решения которых нужны были ум, энергия, дипломатические способности, по прежде всего деньги, неимоверное количество денег.
Грабежи Кортеса в Мексике на некоторое время наполнили императорскую казну. Однако, как гласит старая пословица, "денег может быть много, но никогда не может быть достаточно". Поэтому Карл V с большим интересом и с возрастающей благосклонностью выслушал допущенного к нему на аудиенцию подозрительного авантюриста Франсиско Писарро.
Этот человек обещал золото! Горы золота, быть может, даже больше, чем было награблено в Мексике. Император не интересовался тем, как это золото будет добыто, какими средствами благородные металлы будут выжаты и доставлены в императорскую сокровищницу. Об этом он не расспрашивал и Кортеса. Деньги не пахнут. И когда Франсиско Писарро закончил волнующее повествование о своих приключениях и ошеломляющих планах, лицо Карла V прояснилось; он милостиво кивнул.
Этим жестом десятки тысяч индейцев были осуждены на мучительную гибель, сотни тысяч людей вместе с потомством - на рабство; за одно мгновение неведомая дальняя страна была отдана на разграбление алчной банде конкистадоров. Император знал, что лучшие куски растерзанной империи инков достанутся ему, волки перегрызутся между собой лишь из-за оставшихся клочьев.
Карл кивнул, но шестерни государственной машины крутились медленно. Приходилось смазывать их тут и там, обещать долю в добыче тому и другому. Контракт составлялся ровно один год. Наконец все было готово. В договоре император поручал Франсиско Писарро открыть и завоевать Перуанскую империю, назначал его наместником и верховным судьей империи, военачальником находящихся там сил в ранге, примерно соответствующем нынешнему рангу генерал-полковника. По контракту Писарро полагалась внушительная сумма годового жалованья, однако из него он должен был оплачивать своих чиновников и телохранителей. В целом можно сказать, что деловой контракт между авантюристом и императором обеспечивал Писарро компетенцию вице-короля страны инков.
Для двух своих компаньонов Писарро удалось добиться гораздо меньшего. Альмагро по условиям контракта получал должность коменданта крепости портового города Тумбеса, дворянский титул и годовое жалованье в размере двух пятых жалованья Писарро. Его преосвященству де Луке пришлось довольствоваться всего лишь звучными титулами: он стал епископом Тумбеса и "покровителем перуанских индейцев". Правда, годовое содержание назначалось и ему, но по сравнению с жалованьем Писарро оно было ничтожным.