1. Старинное узелковое письмо инков - кипу. Смысл тайнописи определялся цветом и длиной шнурков, числом, формой и величиной завязанных на них узелков
2. Портрет Атауальпы XVI века. Подпись с искаженной транскрипцией гласит: 'Атабалиба, последний король перуанцев'
3. Перуанцы несут сокровища для выкупа Атауальпы. На заднем плане бесчинствуют люди Писарро, подгоняя перуанцев палками
Вокруг церкви собралась огромная толпа, в которой были также сестры и жены Атауальпы; с громким плачем они протестовали против того, чтобы Сын Солнца был погребен столь бесчестно, с таким вопиющим нарушением традиций. Испанцы разогнали толпу. Многие женщины в тот же день покончили с собой, чтобы, по их верованиям, сопровождать своего господина в Царство Солнца и воздать Атауальпе последние почести.
После траурной мессы испанцы продолжали дележ. Добыча превзошла все ожидания. После отчисления в императорскую казну Франсиско Писарро досталось шестьдесят тысяч золотых песо, ему достался и золотой трон Атауальпы, стоимость которого была оценена в двадцать пять тысяч. Даже самые последние рядовые воины отряда получили по четыре-пять тысяч песо, что составляло целое небольшое состояние.
Первый этап "Перуанского предприятия" закончился прибыльно, значит его стоило продолжить.
Человек человеку волк
Писарро и его ставленник, король-марионетка
Старинная латинская пословица гласит: Homo homini lupus est (Человек человеку волк). С полным основанием ее можно применить к вожакам армии завоевателей Перу: они действительно перегрызлись между собой, как волки.
Некоторое время после убийства Атауальпы они, опьяненные огромной добычей, жили в безоблачном, на первый взгляд, мире и дружбе.
Писарро считал, что в развороченной, как муравейник, стране неплохо было бы навести хоть какую-то видимость порядка. Лучшим выходом казался король-марионетка, само существование которого восстановит в стране спокойствие и приведет население к повиновению.
Сначала он взялся за другого брата Атауальпы, Топарку, однако юноша внезапно умер вскоре после коронации, во время перехода армии Писарро, доставлявшей нового "властителя" в древнюю столицу империи Куско.
Путь был невероятно тяжелым. Идти приходилось в суровую погоду, по почти непроходимым местам. К тому же перуанцы уже начали организованное сопротивление. В диких скалах и горных теснинах, па берегах бурных горных ручьев большие отряды перуанцев внезапно нападали на испанскую армию, сражаясь ожесточенно и отчаянно. Правда, все нападения были отражены, но испанцы понесли тяжкие потери, ибо гибель каждого воина и каждой лошади была для них невозместимой утратой. А нападения не прекращались, силы индейцев не уменьшались. Положение испанцев становилось безнадежным.
Суеверные головорезы сочли настоящим чудом событие, случившееся однажды во время этого рискованного перехода. Когда они расположились в тесном ущелье на привал, перед ними вдруг появился с пышной свитой знатный вельможа-инка, принц Манко, младший брат убитого Уаскара и единственный законный наследник верховной власти. Он заявил свои претензии на трон и просил помощи завоевателей, чтобы теперь, когда ветвь Атауальпы отпала, трон инков, согласно традициям, вернуть ему, Манко, законному наследнику.
Ничего не подозревая, Писарро с радостью согласился. Что может быть лучше: он посадит на трон самого что ни на есть законного властителя! Прямой отпрыск двухсотлетнего рода инков будет его, Писарро, вассалом!
1. 'Отдыхающий воин' - перуанский сосуд-скульптура
2. Сцены сражения; Перу
3. Ковер из дворца инков, изготовленный в технике гобелена; на ковре изображены воин и крылатое божество
С готовностью пообещав Манко свое покровительство, он, чувствуя прилив новых сил, пробился до самого Куско, везя в своем обозе нового владыку, союзника, который будет послушным орудием в его руках.
Спустя три дня после годовщины предательства в Кахамарке, 15 ноября 1533 года, отряд конкистадоров вступил в Куско, не встретив в столице никакого сопротивления. Правда, количество найденных здесь сокровищ отнюдь не оправдало алчных надежд завоевателей, но все-таки их нашлось столько, что они могли набить свои кожаные мешки золотом и послать приличную сумму императору.